Что, в свою очередь, провоцирует еще большее число атак.
Такие элементарные фазовые переходы, в которых «больше» означает «иначе», широко распространены в природе: в формировании кристаллов, например, или в разрушении экосистемы, когда истребляют ключевую в ее жизни особь. Они случаются и в сетях. Возьмите карту Соединенных Штатов и начните произвольно чертить линии между городами. Сначала вы получите несколько изолированных пар. Дальше, по мере того как вы продолжите чертить, эти пары объединятся в группы. Наконец, спустя несколько десятков прочерченных дорог все будет связано между собой. Именно такой переход ждет нас в сферах безопасности, финансов и политики. И именно поэтому эра, в которую мы входим, будет отличаться от эры, которую мы оставляем позади, настолько же, насколько эпоха Просвещения отличалась от Темных веков.
Революция свободных идей, граждан, торговли и капитала Просвещения XVII и XVIII веков требовала новой чувствительности. Ее требует и наше время. Оно уже настаивает на ощущении энергетики, исходящей от коммуникативных связей. В этом есть своя ирония. В тот самый момент, когда мы считаем себя наиболее свободными, – удобством мобильных телефонов, легких авиаперелетов и неограниченных коммуникаций, – мы обнаруживаем себя безысходно опутанными по рукам и ногам. Что относится к машинам, всюду окружающим нас, то относится и к нам самим. Мы – это то, к чему мы оказываемся присоединенными. И освоение этого соединения оборачивается современной версией наполеоновского «coup d’oeil» (предсказания) – существенного навыка нашего времени.
Через несколько веков наши правнуки обернутся на наше время и дадут ему название, так же как мы дали название Просвещению. Может быть, они назовут его «Эрой коммуникаций» или чем-нибудь в этом роде. Они выявят победителей и проигравших нашего времени, так же как и мы выявляем таковых, рассуждая о Рационализме или о Возрождении. Это отдаленное поколение, несомненно, будет осведомлено о новом «клубе конвергенции», появляющемся сейчас, пусть даже мы еще толком не знаем, кто в него входит. Мы уже сейчас можем видеть щедрые вознаграждения, коими сейчас осыпаются нации, компании и люди, освоившиеся с этим новым свойством чувствительности. Они понимают его соединительную силу. Они знают, как манипулировать им и извлекать из этого выгоду. Все они разделяют понимание того, каково это – постоянно быть окруженным непрестанно разрастающимися дебрями связей.
Этот новый набор энергитических сил взаимодействия, многим невидимый, сейчас оказывает беспощадное, дробящее давление на привычные структуры старой эпохи. Усилия наших дорогих институтов – конгресса, армии, СМИ, вузов, нашего некогда инклюзивного капитализма – выполнять задачи, которые они когда-то эффективно и со вкусом исполняли, – явный признак этого сдвига. Многократные падения правительств. Годы затяжной войны. Отсутствие СМИ, которым можно было бы доверять. Завышенные, пропитанные
