а сверх того приобрело коварную особенность: подламывалось при резком движении, роняя тело… Это, полагал нэрриха, временное недомогание. Клинок Борхэ прошел под нижними ребрами и разрезал позвоночник, удар не оставил надежды на жизнь. Но чудо состоялось, пусть не без осложнений. Есть ли смысл жаловаться капитану – выжившему, по-прежнему управляющему любимым кораблем?
– Что за беда? – буркнул Вико. – Ты на себя не похож.
– Не отдам записи, весь люгер по дощечке разберут и вас порежут на ленты, выясняя до последнего слова, что было и чего не было.
– Так не дури, отдай.
– Тогда начнут уродовать подобных мне, сознательно вызывая в мир и уничтожая еще младенцами. Людей станут морить. Плясуньи сделаются выгодным товаром, это тоже неизбежно.
– О чем же мы станем советоваться?
– Кто приедет за бумагами, вот первый вопрос. Откуда, и куда проследует далее. Мне требуется угадать эти детали. То ли направятся в обитель Серебряного Света, то ли еще куда.
– А-а, – протянул капитан с насмешкой. – Я-то было решил, ты хочешь помолиться и попросить высших о помощи.
– Открою тебе секрет. Я сам додумался: у высших нет ушей. Бормотание молитвы им – что пена у корабельного носа. Мякина, шелуха, тьфу, как сказала бы малышка Зоэ. Души не словами излагают просьбу, единого надежного пути общения нет. Каждый сам его пробует найти, вслепую. Пляска ничем не хуже пения или молитвы. Жил бы огонь в душе, а прочее приложится.
– Да ты еретик!
– Для нэрриха и это допустимо при должном навыке фехтования.
– Бэто! – рявкнул капитан, не оглядываясь.
Помощник бегом примчался от трюмного люка, куда загнал всех, не отосланных на рыбалку – громко учитывать припас и не иметь даже призрачной возможности услышать опасный разговор.
– Здесь.
– Постой у дери моей каюты. Дела у нас, тебе…
– …ясно, – подсказал помощник последнее слово приказа.
Вико рассмеялся, поднялся и побрел, приволакивая правую ногу и осторожно опираясь на неё, готовую некстати подломиться. Нэрриха открыл дверь, пропустил капитана и сам шагнул следом, оглянувшись на Бэто, вставшего на указанном посту – в двух шагах, спиной к каюте.
На большом столе капитан разложил слоями три карты прибрежья и страны, самую подробную разместил верхней. Наклонился, опираясь на локти, и задумчиво уставился в подробный рисунок домиков и троп у берега.
– Порт Мара. Яснее ясного наконец-то, почему именно тебя наняли. Всякий бы хапнул записи без рассуждений. Окромя тебя, я за тридцать лет на «Гарде» еще четверых доставлял, кого людьми не числю. Рослый рыжий любит денежки. Старый толстый всюду примечает заговоры, даже комаров числит доносчиками. Молодой смуглый так любит себя, что и не передать. Эти хапнули бы сундук и не пожалели нас. Они бы любой свой долг перед Башней ей же
