обшарпанным бельмом на его глазу воззрился на мир клуб «Hollyday». Стены и дверь его были живописно разрисованы и с первого взгляда казались заштопанными. Вот тебе и знаменитый на полгорода ночной клуб «Святой день»!
Я вспомнил, как раньше, едва не каждые выходные, мчался по ночному городу в такси, а из темноты уже зазывали огнями, раскрывали объятия грандиозные двух-, трехэтажные особняки. Встречали фейерверками иллюминированного счастья, ожиданием волшебного адского времени, полного чудес, ворвавшихся сюда ради тебя – клоаки, смердящие кайфом непомерным…
…Может, маскируются от налоговой?
Внутри вместо знаменитого запаха ночной жизни, который отсюда никогда не выветривается, вонь и темень.
Менеджер Дима вел меня наверх и то и дело повторял: «Осторожно, ступенька». Я спотыкался, но шел. Как и все эти дни.
В офисе натренированным молниеносным движением руки достаю бумаги, буклеты, раскладки, статистику и завожу свою пластинку. Дима прерывает без церемоний:
– Мы работаем по взаимозачету!
– Что?
Взаимозачет на наружку4 в этом клубе – это безумие!
Барахтаюсь:
– Мне кажется, Вы этого мне не говорили. Может быть, все-таки…
– Значит, я говорил не с Вами. Но за деньги мы не работаем.
Позади меня скептически оживает девушка:
– К нам вчера тоже приходили из такой организации.
Смотрит на меня брезгливо. Дима, попрощавшись, выходит.
Уборщица с пылесосом наперевес: только я сгреб свои причиндалы со стола, врубает свою сирену и яростно начинает водить щеткой по моим ногам.
– Эй, полегче!
На ступеньках клуба – подростки с пивом косыми взглядами. Примеряются, как бы еще разрисовать дверь «святого дома».
Надеюсь, что вторая встреча – на улице Братских народов – будет удачнее. Название не в бровь, а в глаз: я тоже из этих, из братских. Из бывших… Я еду к врачу – в медицинский центр ВИТОК.
Глава 3. Врачебная ошибка
Ехал пустой, тихий, голодный и сутулый. Но вспоминая случай возле «Евросети», выпрямлял спину.
Пару дней назад мялся перед своей самой первой встречей у офиса «Евросети». И в зеркальной двери поймал свое отражение. Изможденное выражение на лице, растрепанные волосы и безнадежность в глазах потрясли меня: это был не я!
Тогда и стал носить галстуки. Думая о галстуке, всегда вспоминаю историю про «тоналку».5
Как-то Эля осталась у меня на ночь. Утром она собиралась на работу, а я пил чай и смотрел, как она делает макияж. Лина была моей женой четыре года, но я никогда не видел, как она делает make-up. Если я заставал ее за этим занятием, она говорила:
– Не смотри: краситься перед мужчиной – дурной тон.
Я
Наружная реклама
– Тональный крем для лица
