мне приходили сотрудники банка, вышибалы, я клятвенно обещал вернуть кредит, но получаемых доходов еле хватало на скромную жизнь. И все так сложилось, что я сдал квартиру и переехал к папе и мачехе. Денег от арендной предоплаты как раз хватило на то, чтобы закрыть кредит. Можно был жить спокойно. Папа болел раком лимфоузлов— долго, мучительно, безутешно. Я молился, паломничал, работал, пытался его спасти, но бесы совка крепко держали его также как и каменный истукан нашего рода. Я все равно покрестил его против воли, когда он уже был при смерти, без сознания, и сказал аду, чтобы он взял меня вместо папы. Я готов был за него умереть. После папиной смерти для меня начался новый период жизни – период скитаний, бездомности, сиротства, большого проклятого наследства, полученного после продажи всего имущества. А за мной теперь следует мой темный двойник, и куда бы я ни пошел за моей спиной всегда ангелы дерутся.
Адова расплата или начало конца
Расплата от сил тьмы не заставила себя долго ждать. Сразу после похорон мы поехали в гости к Свете, подруге моей сестры, – и там кокс, и я у нее остался сначала на пару дней, а потом на месяц, а потом на все последующие полгода, пока курсировал между Таллином и Москвой, занимаясь делами наследства. Итак Света, первая пифия, профессиональная гетера, бывшая валютная проститутка и клофелинщица. Первая в ряду взрослых, опытных, сексуальных и красивых женщин, которые влюблялись в меня. Эти женщины, шикарные женщины старше меня на 10 лет – это конечно льстило моему самолюбию.
В Свету была влюблена половина лучшего мужского населения Таллина. Познакомились мы с ней давно. Она одноклассница моей старшей сестры. У нее всегда была куча любовников, она всех содержала, всем помогала – ее брызжущая фонтанирующая любовь, радость и сексуальность и просто сногсшибательная красота и гибкость и стиль покоряли всех, но мы общались всегда скорее как знакомые. Я затянул Свету в свою романтичную игровую реальность, и мы просто шикарно проводили время. Гетерами всегда так легко манипулировать. Они как глина в руках скульптора. А еще они такие гиперчувствительные, эти гетеры и они очень легко подпадают под чужое влияние.
У Светы был спортивный мерседес, квартира на берегу моря, алкоголь, рестораны, кокс в любое время дня и ночи. Мы конечно спали вместе. И я влюбился. Что же связывает меня с этими падшими, продажными, потерявшими надежду женщинами? Любовь к чистоте, как это ни парадоксально. Любовь к красоте. Желание вывести их на свет Божий. Желание творить пространства, творить то, что хотят видеть и то, что ждут. НО несмотря на всю красоту и насыщенность наших отношений, я чувствовал, что это все адова расплата. С нами тогда еще все время присутствовала Светина соседка, еврейка из Лос-Анджелеса, приехавшая с ребенком к своему таллинскому мужу-аферисту, который был невъездной в Штаты. И мы втроем забухали, жестко, на последующие полгода.
Я уезжал периодически в Москву по делам
