когда приедет мой поезд. Денег у меня не было, и я помахала перед лицом контролера кредиткой, а он сказал, что кредитки не принимают. «Я и так знаю, что кредитки не принимают. На этой карточке нет денег…» подумала я. Сойдя на какой-то неизвестной мне станции, я решила идти гулять и побрела вдоль рельсов по направлению к югу. Несколько попуток подвезли меня к городку Челье. Кришнаит Йоже купил мне еду и пристроил на ночлег к своему другу альпинисту Мите. Они мои ближние. Мы вместе поднялись в горы, потом Митя рассказывал про свои путешествия по Индии. Мы пили домашнее вино от падре, мама накрывала на стол. На следующий день она довезла меня до вокзала и купила билет до Любляны. Мы прощались почти что со слезами.
Хорватия
Иногда в нашу жизнь внедряются инородные системы: банковско-кредитные, огороженные автобаны, говномешалки вместо чистых рек, но ничто не должно омрачать нашу радость. Лишь только может плачущая женщина на соседнем сиденье автобуса, которую провожал мужчина с лицом после бессонной ночи, и они так долго смотрели друг другу в глаза. Автобус тронулся, и женщина заплакала. Её лебединая песня, её последняя любовь. Ей за 50, у него семья, у нее взрослый сын. Ничего изменить нельзя. Подошел билетер-контролер, а она не могла выговорить пункт своего назначения, по ее щекам текли слезы. «Дубровник», наконец неуверенно промолвила она. «Задар», – сказала я. «Hvala», – ответил билетер.
Митя стоял перед глазами. Пьер Ришар, Паганель и Серж в одном флаконе. Рассеянность, невинность, кудри, очки, голубые глаза.
С утра, проспав пару часов на маленьком клочке берега на окраине Задара, я шла с рюкзаком на юг по улице Karma, was stuck в индустриальной зоне. Наконец, вот оно, преддверие открытого моря, чистенький пляж. Пестрые Адриатические ящерки, изогнувшись на белых камнях, слушают пение птиц и жужжание газонокосилки. Я жую крекеры в форме сердечек и думаю об Иове многострадальном и о том, что наверное надо перестать все время тянуть себя за волосы – я ведь стала тем, кем когда-то мечтала стать: путешественником. Ночью в Задаре я встретила своего любимого Хичкока. Он смотрел на меня с плаката, на котором было написано о том, что в Задаре самые красивые закаты. Хичкок был здесь и наблюдал закат в 1964 году. После Хичкока я видела «огнегривого льва» с крыльями над аркой ворот старого города, кричащих пьяных подростков, узкие улицы, ставни, византийского стиля церковь, статую голого мужчины в шарфе с ракушкой, сидящего на берегу. «Вот оно счастье, вот оно море…»
Вдруг, после долгого молчания скажу я: «Отче мой… Ты и прибой, ты и огонь. Ты радость, ты покой.» Терпением спасайте души ваши. Ожидание учит терпению, которого у меня нет. Опять без копейки. Живу в кредит в чешском кемпинге у Ванды Тенглеровой. Сегодня подобрала черствый хлеб на обочине, ела вишню, нарвала дикий чеснок. Еще осталась картошка, купленная на 2 последние монеты. От голода и томительного ожидания
