откровения. Он смотрел на Мисюру, и все было в его взгляде: и удивление, и боль, и гнев обманутого…
– Она тогда не была замужем… Тебя я не знал. Никакой вины я за собой… – лепетал Мисюра. – Ты посмотрел на меня такими честными глазами…
Глаза Александра вдруг стали наполняться слезами. Он сдержал в себе сдавленные, шедшие из глубины тяжелые звуки, жестким комком застрявшие в горле. Эта борьба продолжалось меньше минуты, и когда он судорожно сжал кулаки и глубоко вздохнул, смахнув слезы, у Мисюры затряслись поджилки. Он засуетился, поняв очередной раз, как это часто случалось в его жизни, что проболтался.
– Ну, куда будешь бить? По морде или под дых? – с натянутой улыбкой напряженно вопрошал он, ловя каждое движение Александра.
Еще раз глубоко вздохнув, Клинцов успокоил гостя:
– Ну что ты, Александр! Ты-то здесь причем! Ты гость, и я тебя по-прежнему уважаю.
Вечером позвонил Мисюра:
– Саш, давай так договоримся: скоро приедет Тамара, привезет со своей родины дынь, арбузов. Лена вернется. Встретимся у нас, посидим. И никаких разговоров на эту тему больше вести не будем, как ничего не было!
– Нет, – жестко ответил Клинцов. – У меня будет с ней разговор!
Он положил трубку.
Его трясло от обиды, лжи, без которой он собирался строить свою жизнь, всего этого груза впечатлений о ее прошлой жизни. Медовый месяц, продлившийся полгода, закончился. Открылась новая глава в их жизни, и это ясно осознавалось им.
В день приезда Елены Александр намеренно не стал прибирать в квартире, оставив на обеденном столе пронзительный натюрморт, долженствующий соответствовать минорному тону предстоящего диалога. С подчеркнутой холодностью он встретил ее у автобуса и. односложно отвечая на вопросы, мрачно проводил до дома.
– Ты что, даже не ждал меня? – с обидой выговорила Лена, обводя взором неубранную квартиру и приходя в ужас от кухонного стола, заваленного отвратительными объедками, бутылками, консервными банками, заполненными окурками.
– Ждал, но ждал прежде всего для разговора. Садись… пока.
Предчувствуя наступление чего – то грубого и безжалостного, Леночка села на стул, предварительно обтерев его от бурых брызг застывшего соуса.
– Ну! – не ожидая ничего доброго от предстоящей беседы, взглянула она на полупьяного Александра.
– Когда мы с тобой решили жить вместе, одним из условий нашей дальнейшей жизни… – занудливо начал Александр и, сморщившись от внезапного приступа изжоги, продолжил, – была искренность и честность в отношениях. Так?
– Ну! – тупо повторила Леночка, затравленно глядя на мужа.
– Коротко говоря, я получил сведения, которые опровергают это наше условие. Однако я не буду говорить о его сути, так как надеюсь все услышать от тебя. Ты же собиралась быть честной в браке?! Это же не твое студенчество, где ты так активно «искала любви»!
Она прожила с
