Пока женщины готовили закуску, Мисюра возлежал в ванной и наслаждался осознанием собственной важности. Он вспоминал Леночкино тело и ее старания, и ему было приятно, что обе женщины знакомы ему до интимных подробностей, и каждая видит в нем стройного красавца, одаренного Богом всевозможными талантами.
– Тамара, иди спину потри! – капризно закричал он, совсем разнежась.
Застолье протекало под музыку Вивальди, веселое и шумное. Как бывает в молодые годы, спиртного не хватило.
– В ближайшем продуктовом у меня нет знакомых, – грустно признался Клинцов.
– Ничего, я схожу, – снисходительно обронил Мисюра, – мне не нужны знакомые.
– Александр Васильевич покоряет всех продавщиц своим обаянием, – заискивающим тоном сказала Лена, улыбаясь.
Как и ожидалось, вскоре Мисюра вернулся с бутылкой водки, и веселье продолжилось. Уже не ставились в проигрывателе диски с классикой. И все больше звучали то цыгане, то музыка тридцатых годов, а то Тухманов. Мисюра острил и приятным баритоном читал стихи Рождественского и Евтушенко. «Баллада о любви» незабвенного Роберта, где автор болезненно переживает слухи об измене жены, прозвучала как-то особенно впечатляюще:
«… Нам очень скоро сорок. Очень сорок!
Зайди в свой дом. Я двери отворил!»
– Александр Васильевич прямо упивается своим бархатным баритоном! – улыбаясь, виляла хвостом Леночка, с любовью глядя на вошедшего в раж красавца.
Клинцов чувствовал себя счастливым. Тема измены была не его темой, а сорок лет казались такими далекими, и путь к ним таким длинным…
С наступлением летних каникул, еще до смерти отца, Елена уехала в свой родной город к матери. Клинцов, огорченный необходимостью остаться дома, ворча и придираясь, остался помогать матери ухаживать за отцом.
Как-то вечером к нему на огонек зашел Мисюра, с которым он за прошедший год успел близко подружиться. Критичность ума, эмоциональность, и даже некоторая неврастеничность натур, приправленная развитой эрудицией, делала приятными их встречи.
– Слышу в открытую форточку – Вивальди на полную катушку. Как не зайти!
– Проходи, Александр, – радушно встретил Клинцов.
– А где Лена?
– К матери укатила. А у меня вот отец умирает. Остался…
– А что с ним?
– Рак горла, – вздохнул Александр.
– Жаль старика, – обыденно и вскользь обронил Мисюра, стараясь быстрее закончить тему.
– Да какой он старик, – не поддержал хозяин, – сильный, крепкий мужик был. Всего-то шестьдесят пять!
– Ну-у! – нетерпеливо пожал плечами Мисюра. – Мы предполагаем, а Бог, как известно… – и ловко вытащив откуда-то изнутри бутылку водки, поставил ее на стол. – Нет желания, по пять капель?
– Да можно, только у меня с закусью…
– Ерунда! Давай тару! Да, слышал похоронка из Афгана на Костю Звягинцева пришла?
