style="font-size:15px;"> Как прекрасен ЭТОТ мир!
Коля рухнул на колени, потом просто лёг, прижавшись к траве щекой, и заплакал. Плакал навзрыд, размазывая слёзы по чумазым щекам и улыбаясь одновременно. Плакал долго и сладко, смывая с души страх и боль последних событий. Плакал горько и отчаянно, осознавая, как неправильно прожил все свои годы, причинив в результате столько горя и себе, и МАМЕ.
– Мама, мама! – звал сквозь слёзы, не заметив, как уснул, обласканный солнышком и ветерком.
Проснулся в горнице – не самой чистой и уютной, но вполне приемлемой для проживания. Русская печь посреди избы, круглый стол, шкаф, лавка с охапкой сена на ней, одеяло на полу у лавки…
– Ой, уронил, – пробормотал Коля, поднял одеяло и укрылся им с головой. Небольшую щёлочку между подушкой и одеялом всё же оставил для наблюдения за происходящим.
Вскоре послышались шаги, скрипнула дверь и в горницу вошла… Баба-яга! Самая настоящая: нога костяная, зубы торчат, голова грязным платком повязана, глаза злобно сверкают.
Свалила Баба-яга дрова на пол, стала их в печь укладывать, под нос песенку бормочет:
– Дети, дети, куда бы вас дети? Если вы и есть, вас надо срочно съесть!
Растопила печку, скомандовала чугуну в печь встать, он – огромный такой – в воздух сам поднялся, в печь влетел, и заслонка за ним сама чёрный проём закрыла.
– Ого! – не выдержал Николай.
– Не спишь, путешественник! – Баба-яга стремительно подошла в Колиной лежанке и откинула с его лица одеяло. – Вставай, умывайся, обедать будем!
– Вы будете обедать, бабушка?
– Мы! Я ж сказала: «Будем», а не «Буду»! Испужался? Не боись, не съем! На тебя смотреть-то больно, а кушать – так и вовсе опасно! Откормлю сначала! Шутка! – и Баба-яга захохотала громко, скрипуче и страшно.
– Бабушка, а где можно умыться?
– У колодца. Хотя тебе, пожалуй, лучше в баню пойти. Она вчера топилась, сегодня тёпленькая чуток. Напариться не получится, а помыться сойдёт. Пойдём со мной.
Вскоре Коля смущённо раздевался в сумрачном предбаннике, слушая объяснения Бабы-яги:
– Тута вот вехотки и щёлок – натрись получше. Черпак возле шайки на лавке, вода в чане тёплая, рушник на гвоздике. Веник не пригодится, я его уберу, но вечером отпариться придётся.
– Второй раз в день мыться, что ли?
– Тебе и трёх раз не хватит! Откуда ты такой грязный явился?
– Из Подземного царства.
– Ох ты! Светик ты мой, да что ж ты раньше-то не сказал! Да я б тебе до баньки дойти помогла! Погодь чуток!
Выскочила Баба-яга из бани, закружилась по поляне, затанцевала, завскрикивала, запришёптывала что-то: баня стала накаляться, вода в чане забурлила, ковшик с лавки соскочил и на каменку воды плеснул.
– Опять мытарства? – Коля запаниковал, но тут подлетел веник да как начал хлестать Николая со всех сторон. Коля руками загораживается, кричит, но никто и внимания на его протест не обращает: мочалка,
