с Дайгом намеревались усадить детей Тарена. Сами наемники собирались ехать верхом, и вовсе не ради любви к подобному способу путешествия, а на всякий случай. Никто не знает, с какими сюрпризами можно столкнуться на подъезде к городу.
Светлые точки знакомых амулетов Инквар рассмотрел, когда до первого появившегося из сумрака всадника было еще шагов пятьдесят, и, выходя на дорогу, мимоходом удивился возросшей чуткости своего браслета, но сразу же об этом забыл. Условный свист заставил путников придержать коней, но уже через минуту, слегка подвинув Ленса с кучерской скамейки, искусник уверенно направлял тележку к своему новому дому.
– Мы тут вылезем, – через некоторое время раздалось у него за спиной ледяное шипение. – Если не остановишь, спрыгну.
– Она дома не живет, – оглянувшись, тихо и примирительно сообщил Инквар. – Там заперто.
– Мы найдем, – процедила девчонка сквозь зубы. – Останови.
– Я уже нашел. Обещала прийти, как стемнеет. Если вы сейчас слезете, можете разминуться, – не собираясь исполнять ее указаний, мягко объяснил искусник, держа наготове пилюлю с сонным зельем.
Устраивать ночью посреди города суматоху, гоняясь за упрямицей, было по меньшей мере неблагоразумно.
– Лил! – просительно протянул Ленс, перелезая под укрытие полога. – Ну Ли-ил…
– Ладно, – помолчав, неохотно бросила ему сестра и, не добавив больше ни слова, отодвинулась в самый угол.
К воротам своего дома Инквар сворачивал в полной темноте, в этой части города не было принято вешать фонари просто так. Лишь у входа в небольшой трактир, расположенный на пару сотен шагов дальше, покачивался неяркий светильник, привлекая внимание запоздалых путников.
– Конюшня тут маленькая, – предупредил Инквар друзей. – И сена нет. Но коней можно привязать во дворе.
– Чтобы соседи утром гадали, что это у тебя за сборище? – устало фыркнул Гарвель. – Нет уж, лучше распряжем лошадей и отведем в то заведение в конце улицы. А через полчаса вернемся, если тут есть где ночевать.
– Места всем хватит, – не стал спорить новый хозяин, принимая справедливость этого заявления, и в который раз порадовался за себя.
С того момента как учитель объявил его мастером и отпустил в свободную жизнь, Инквар успел убедиться, как мало в мире тех, кто готов дружить просто так, ничего не требуя взамен. Некоторые в выборе друга руководствовались простым принципом «ты мне, я тебе», другие предпочитали заводить приятелей только из людей своего круга, многие старались завести дружбу с более сильными, богатыми и значимыми личностями. И лишь единицы дружили с теми, с кем столкнула судьба, накрепко связав общими делами, принципами и отношением к людям. И вот эту дружбу он со временем определил как настоящую и именно о ней тосковал, слушая льстивые рассуждения Фертина, называвшего искусника лучшим другом, но не забывавшего проверить
