Паленого. – Но что?
– Не знаю. Пока не знаю.
– Тогда на кой черт, извини меня, ты рассказал ему про налет на поезд с казначейским золотишком?
– Ты тоже заметил его странную реакцию? – Рекрут наконец повернулся к нему лицом.
– Нет. Ничего я не заметил. Я лишь спросил тебя…
– Сделаем так, – решительно оборвал фразу соратника Рекрут. – Я хочу, чтобы ты приглядел за ним, Резо.
– За Паленым? Ну, хорошо. И как долго?
– Сегодня вечером, ночью и главное – завтра утром. Я хочу знать, куда он подастся, с кем будет встречаться, с кем разговаривать. Включая марух. Понял?
– Ладно, сделаю, – большого энтузиазма в голосе Резо не было. Он предпочел бы проводить время куда веселее, нежели таскаясь по городу за Паленым почти сутки. – Хотя, сдается мне, на этот раз твое хваленое чутье собирается подложить тебе свинью. Прежде у нас не возникало повода сомневаться в Паленом. И его поездка в деревню еще не повод…
– А ты уверен, что он был в деревне?
Резо предпочел оставить этот вопрос без ответа. Переубедить Рекрута сейчас не представлялось возможным. Опять же, один из тех случаев, когда тот уверен в своей правоте. И уверенность эта непоколебима.
– Я присмотрю за ним.
Казань. Площадь Московского вокзала
Крупная широкоплечая фигура отлепилась от стены и двинулась навстречу прибывшим. Станционный смотритель трижды подал сигнал колокольчиком, и поезд, с каждой секундой набирая обороты, тронулся с места.
– Вы от Графина?
Широкоплечий остановился рядом с Платоном, но смотрел не на него, а поверх его головы. Руки казанского уркагана были заложены за спину, и при каждом слове он слегка покачивался на носках хромовых сапог. Платон смерил его пристальным взглядом с головы до ног. В своем представлении московский вор видел встречающего совсем иначе. Мускулистая фигура казанца совершенно не сочеталась с его маленькой головой, казалось, сросшейся с бычьей шеей. Волосы коротко острижены, мясистый нос слегка свернут на бок. И глаза… Больше всего во встречающем Платону не понравились его глаза. Слишком уж неестественно прозрачными они выглядели. Будто стеклянные.
– Аякс? – на всякий случай осведомился москвич.
Казанец кивнул.
– Идемте за мной, – по-деловому бросил он и, тут же развернувшись, размашисто зашагал по привокзальной площади. – Экипаж уже ждет нас. И с нумерами я тоже договорился. Будете жить в «Глассоне». У меня есть там надежный человечек. Так что никто не станет задавать лишних вопросов.
Платон перехватил саквояж левой рукой, а правую сунул в карман длинного модного пальто. Пожав плечами, он двинулся за Аяксом. Шествие замкнул Кучер, молодой паренек, одетый под гимназиста минувшего столетия, до сих пор не проронивший ни слова. Весь багаж последнего, с которым он прибыл в Казань, составлял компактный футляр для скрипки. Ни дать ни взять, выпускник консерватории.
Аякс свистнул, подзывая экипаж.
