Я бы дал хорошую цену.
Ган отрицательно покачал головой, и руки его сжались в кулаки: «Болтун. Все только и делают, что болтают». В ушах громко стучала кровь.
– Я просто спросил. – Бармен пожал плечами и указал на желтый кирпичный дом на углу. – Это и есть заведение Мирабель. – Он вдруг заторопился обратно. – Пойду, пока Дрю не прикончил весь грог в пабе.
Ган, волоча ногу, взобрался по небольшой лестнице на веранду. За сетчатой дверью на входе тут же показалась женщина.
– На сегодняшнюю ночь все занято, – упершись руками в бедра, заявила она и, не скрывая недоверия, окинула его подозрительным взглядом.
– Мне не комната нужна, – сказал он, не обращая внимания на ее манеры. – Мне нужен доктор.
– Что-то вы не выглядите больным, – сварливо заметила женщина.
– Это не для меня. Для ребенка. – Его голос беспомощно сорвался. – Для маленькой девочки.
Лицо за серой проволочной сеткой смягчилось, и женщина открыла дверь. Теперь он мог без помех рассмотреть ее лицо.
– Док там, на заднем дворе, обедает с женой.
Ган пошел за хозяйкой, и его тяжелые шаги по гладким половицам эхом разносились по коридору. Она провела его через гостиную на заднюю веранду, где хорошо одетая светловолосая пара любовалась закатом.
– Доктор Карлтон, – сказала она тем же отрывистым голосом. – К вам тут один человек. Его девочка заболела.
– Она не моя! – испуганно бросил Ган, которого смутили эти слова. – Я нашел ее на дороге, она лежала в пыли и обгорела на солнце.
Произнеся это, он вдруг отчетливо вспомнил, как это было, и в душе вновь вспыхнула паника: «Не потеряй ее. Только не здесь!»
Блондин промокнул губы салфеткой.
– Где она сейчас?
– В моей повозке. Я положил ее под тент.
– Я помогу перенести ее сюда, – спокойно сказал доктор. – Мирабель, найдется у вас еще одна кровать?
– Есть наверху. Мне нужна только минутка, чтобы поменять постель.
Мирабель неуклюже заспешила по застеленной ковровой дорожкой лестнице, придерживая подол юбки, чтобы не путался под ногами.
Ган вернулся в холл и вышел на улицу, швед молча следовал за ним.
– Где вы ее подобрали? – спросил он наконец мягким, как у женщины, голосом.
– Посреди буша. Где-то милях в пятнадцати к востоку. – Ган указал на повозку. – Она там. Я пробовал напоить ее, но она проглотила всего несколько капель.
Нили услышал голоса, вылез из повозки и, бросив окурок на землю, раздавил его сапогом. Доктор откинул полог, и при первом же взгляде на ребенка в глазах его появилась тревога.
– Давайте быстренько перенесем ее.
Ган прижал к груди обмякшее тельце, легкое, как пустой джутовый мешок, и понес в пансион. Мирабель стояла на втором этаже. При виде его согнутой фигуры горло у нее перехватило, и она, решительно выставив вперед подбородок, как настоящий генерал, скомандовала:
– Несите ее наверх! Постель готова!
Это были первые слова,
