но рядом с ними находилась калитка, к которой и направился аббат Ингильрам со своим высокородным спутником.
Однако внутрь их впустили не сразу. Лишь когда сама мать-аббатиса вышла им навстречу и настоятель объяснил, кто его спутник, она, не вымолвив ни слова, жестом пригласила их войти.
Едва взглянув на нее, Ричард, несмотря на молодость кое-что понимавший в людях, ощутил, сколь велика разница между настоятелями мужской и женской обителей. Если отец Ингильрам был сластолюбив и сговорчив, то мать Бриджит выглядела подлинной фанатичкой, суровой и непримиримой. К отцу Ингильраму она относилась с явным пренебрежением, была немногословна и крайне нелюбезна.
В женском монастыре царила тишина. Продвигаясь за настоятельницей по узким и мрачным, но идеально чистым коридорам, Ричард поразился, насколько здешняя обстановка отличалась от веселого гомона мужской обители. Лишь одна монахиня с опущенной головой повстречалась им на пути, скользнув тихо, как тень, и едва ответив на благословение отца Ингильрама. На Глостера она даже не посмотрела. Герцог оглянулся, желая узнать, не проявит ли она обычное для монахини любопытство, но нет – та даже не повернула головы. Что ж, Уорвик знал, что делал, оставляя здесь дочь. Только в такой обители могли укротить строптивый характер Анны.
Между тем они вошли в небольшую полутемную приемную, и мать Бриджит предложила им присесть. Только тут она сухо осведомилась, чему обязана столь высокой чести. Так же, как ранее аббату Ингильраму, Глостер передал ей список пожертвований и даров, желая расположить к себе аббатису, а уж затем разузнать у нее то, чего не смог выяснить у аббата. Но настоятельница, пробежав глазами пергамент, лишь легким кивком выразила свою благодарность.
Все в ней раздражало Ричарда, и он решил перейти прямо к сути дела.
– Насколько мне известно, в вашей обители уже несколько лет пребывает дочь графа Уорвика.
Лицо аббатисы казалось бесстрастным, однако при упоминании о леди Анне по нему мелькнула легкая тень. Лишь на мгновение, но Ричард заметил и был поражен. Словно застывший лик изваяния озарился светом нежности. Потеплели глаза, дрогнула складка тонких губ.
Он продолжил:
– Отец сей девицы долгое время находится на континенте, но я, его родственник и кузен, считаю своим долгом поинтересоваться, как поживает моя двоюродная племянница.
Аббатиса ничего не ответила, продолжая молча перебирать четки.
– Вы не поняли вопроса, матушка? – несколько раздраженно осведомился герцог.
Тут она взглянула ему прямо в глаза.
– Мы, посвятившие себя Христу и его матери Деве Марии, живем уединенно и не интересуемся мирскими делами. Однако и до нас дошли вести, что отец Анны ныне непопулярен в глазах короля Эдуарда. И это принуждает меня ответить высокому гостю, что отчет о вверенной мне девице я могу дать только самому графу или человеку, который явится с полномочиями от него.
Ричард покачал головой.
– Я
