я безобразная, как пак[23]. Посмотрела бы она на меня сейчас!
– Анна, твоя тетка умирает!
Девушка осеклась, Уорвик какое-то время пристально смотрел на дочь.
– Скажи-ка мне лучше, что ты думаешь о юном Ричмонде, сыне Маргариты?
Анна пожала плечами:
– В детстве мы играли вместе, но ныне он избегает меня. Я как-то наблюдала за ним – очень уж он важничает.
– И все время твердит, что он Ланкастер.
– Каким это образом?
– Через свою мать Маргариту. Она внучка Джона Гонта, герцога Ланкастера[24], и одно время, пока у Генриха VI и королевы Маргариты не было детей, а Йорки еще не заявили своих прав на трон, Маргарита Бофор была наследницей престола. Она также неслыханно честолюбива.
Анна склонила голову к плечу.
– Во всяком случае, сейчас ее интересует только сэр Томас Стэнли, и она ради него вешает на себя все фамильные драгоценности Сомерсетов и Тюдоров[25].
– Дай бог, чтобы так дело и обстояло. Но никогда не следует упускать из виду возможного соперника.
– Даже если это женщина?
– Честолюбивая женщина. К тому же обожающая своего единственного сына, помешавшегося на том, что и он Ланкастер.
Анна поудобнее устроилась в кресле.
– По крайней мере, сейчас и Гарри Тюдор, и леди Маргарет более всего заняты своими амурными делами. Она только и помышляет, что о сэре Томасе, а он – о придворной даме своей матушки, баронессе Шенли.
Уорвик с отвращением допил отвар и покосился на буфет, где оставалась заветная бутыль асквибо. Но при дочери он бы не решился воспользоваться ею. Поэтому с безучастным интересом продолжил разговор:
– Я слышал, ты очень сблизилась с этой молоденькой вдовой?
Анна прикрыла глаза.
– Да. Помнишь, я рассказывала, как во время моего бегства от Йорков я со спутниками останавливалась в замке Фарнем в Нортгемптоншире? В тот день мы спасли ее от мужа, который хотел уморить ее голодом.
«Она словно избегает произносить вслух имя Майсгрейва», – отметил Уорвик. Вслух же сказал:
– Надеюсь, ты не стала напоминать ей об этом? Послушай меня, Анна, лучше, если все как можно скорее забудут о том, что принцесса Уэльская, словно бродяга, скиталась по дорогам Англии в компании головорезов.
Анна взглянула на отца: в глазах ни тени прежнего легкомыслия, губы сжаты, подбородок упрямо поднят.
– Я полагаю, вы не забыли, отец, что меня сопровождал рыцарь, считающийся доблестнейшим воином Англии? А головорезы, о которых вы столь пренебрежительно отозвались, отдали свои жизни, оберегая меня.
– Аминь, дитя мое. Но не забывай, что сейчас ты слишком высоко поднялась, чтобы позволить толпе судачить о твоих похождениях. А тебя я попрошу и впредь не говорить баронессе Шенли, что именно ты, переодетая мальчишкой, спасла ее от мужа. Однако то, что вы напали
Карлик, лесной дух.
Сын короля Эдуарда III Плантагенета (1312–1377).
Отцом Маргариты Бофор был герцог Сомерсет, сын Джона Гонта от третьего брака; сама же она первым браком была замужем за Эдмундом Тюдором, графом Ричмондом.
