великий человек мог их исполнить, – сухо парировала Анна. – А когда речь зашла о чем-то серьезном…
Уорвик какое-то время молча смотрел на нее и наконец произнес сквозь судорожно сжатые зубы:
– Анна, я не могу не пить.
Она съежилась. Если ее отец сказал это…
– Тогда ты умрешь, – выдохнула она.
Он повернулся, взял бутыль и снова глотнул из нее. Поморщился, прикрыл рот тыльной стороной ладони, а потом сказал:
– Это не важно. Я слишком устал от своей ноши, но сбросить ее меня не заставит никто на свете. Мне нужны силы, а их мне дает лишь это. Пусть я умру, но до этого я сделаю тебя королевой!
– Мне не нужна корона ценой твоей жизни.
Уорвик хватил кулаком по столу:
– Молчи! Ты не понимаешь, что говоришь! Девчонка. Я потратил жизнь на это… Что может быть желаннее?
– Что?
Анна крепко зажмурилась.
– Я ездила в Оксфордшир, отец, во владения рыцаря Саймона Селдена.
– А, знаю… Сельский дворянин и рубака. Он был в Лондоне, когда я освобождал короля из Тауэра.
Анна улыбнулась:
– Да, он верный сторонник Алой Розы. И счастливый семьянин. У него красавица жена, семь дочерей, а недавно родился сын, наследник. Наверное, я бы тоже так хотела…
– Женщина редко хорошеет, народив такую кучу детей, – заметил граф.
– И все же леди Селден просто диво как хороша, так ее красит счастье. И я завидую ей.
Уорвик хмыкнул.
– Твоя зависть не обоснованна. Дети? Учти, женщины в нашем роду плодовиты и ты еще нарожаешь супругу кучу маленьких Ланкастеров. Или… – он сделал значительную паузу, не сводя пристального взгляда с лица дочери, – или ты желаешь, чтобы твои дети носили имя Майсгрейвов?
Анна повернулась столь стремительно, что длинный шлейф змеей обвился вокруг ее ног. Щеки ее побледнели, но зеленые глаза засияли еще ярче.
– Майсгрейв мой спаситель и друг!
– И только-то?
Лицо графа стало жестким.
– Я еще не забыл, что творилось с тобой, пока он оставался в Париже. А как ты повела себя, едва он отбыл? Ты как безумная поскакала за ним, ничего не соображая, ни о чем не помня. И нынешний твой неожиданный приезд… Не к нему ли ты примчалась, оставив супруга за морем? Но ты прогадала. Ибо твой рыцарь, Анна, отбыл в Бургундию вместе с Йорками.
Уорвик подошел к дочери и коснулся вышитой ладанки на ее груди.
– Ты ведь никогда не расстаешься с ней, Энни?
Девушка облизала внезапно пересохшие губы.
– В ней, как ты знаешь, хранится реликвия – частица Креста, на котором был распят Спаситель.
– И ее преподнес тебе этот йоркист, сэр Филип Майсгрейв!
Казалось, еще миг – и Анна расплачется. Она мелко дрожала, кусая губы. И Уорвик со вздохом отступил.
– Как бишь там писано в деректалиях: «Facionora ostendi dum punientur, flagitia autem absondi debent»[28].
– Отец, ты не должен…
«Я обнаружил проступки, дабы наказать за них, но позорные дела следует прятать» (
