левого толка одеваются обычно с удручающим безвкусием, и, хотя про Наталью этого не скажешь, ее одежда была всего лишь практична и не бросалась в глаза. И это все о ней.
– Справлюсь.
– Отлично! – Генрих вынул бумажник и отсчитал пять сотенных билетов. – Вот пятьсот рублей золотом, как считаете?
– Вполне! – кивнула Наталья и протянула руку за деньгами.
– Да, нет! – сообразил вдруг Генрих. – Экий я простак! Вам же разные наряды нужны, а не один! Три-четыре перемены, как минимум, а еще белье, обувь, какие-нибудь украшения. Не драгоценности, допустим, но все-таки… И потом, у вас даже зубной щетки нет, не говоря уже…
– Давайте не будем уточнять! – остановила его Наталья. – Каков наш бюджет? Если пять сотен, то…
– В пять тысяч уложитесь?
– Все так серьезно? – глаза женщины словно бы выцвели от холода.
– А вы что думали, я в бирюльки сюда играть приехал?
«Полковник Генрих Воинов из Вюртемберга…»
Слова, казалось бы, понятные, русские, но смысла в них нет. Бессмыслица. Нелепость.
«Абсурд и нонсенс!»
Тем притягательней тайна личности этого странного мужчины. Почему Эльф указал на него? Был кем-то введен в заблуждение или, напротив, именно Воинова имел в виду, когда называл его Кейном? Все может быть, но может и не быть. Однако вот еще непростой вопрос – отчего Воинов не сдал ее полиции. Не хочет светиться или предпочитает наводить тень на плетень? Не выдал, не свернул шею, даже не… Впрочем, у него, наверное, сломаны несколько ребер…
«А может быть, он, и вовсе, не по этой части, или я не в его вкусе, или еще что!»
Одно ясно – человек он не простой и в Петроград прибыл неспроста. Неслучайным представлялось и покушение. Однако верно и другое: из-за этого гребаного полковника – кем бы Генрих Воинов ни оказался на самом деле – Натали попала в историю, которую так с ходу никому не расскажешь и не объяснишь, а уж разрулить все проистекающие из нее большие и малые проблемы, потом изойдешь и кровью умоешься. Оставалось лишь «ждать и догонять», чего Натали делать не любила, хотя и умела.
– А где, к слову, ваш автомобиль? – спросила она, рассматривая с мрачным интересом выстроившиеся вдоль тротуара машины. Отчасти было даже любопытно, которая из них принадлежит Генриху.
– Полагаю, вот тот синий «Кокер»[4], – небрежно кивнул полковник.
– Полагаете?
«Он что, собственного автомобиля не помнит?»
– А вы подергайте за ручку дверцы! – предложил Генрих, невозмутимо попыхивая на холодном ветру папироской. – Если открыта, значит, машина моя, а если нет, будем искать дальше.
– Похоже, что она ваша… А ключ?
– Посмотрите, пожалуйста, в бардачке. Там же и документы должны быть.
Вот так просто. Как само собой разумеющееся. Почти естественно, но, разумеется, не без умысла. Наверняка хотел посмотреть на ее реакцию.
«Что ж, пусть смотрит!»
– Сначала заедем на Лиговский
Кокер— народное прозвище автомобиля марки «Кокарев и Ершов», Товарищество «Моторные заводы Симендера».
