и меня не позвали на семейный снимок. Больно было, когда мой папа и его жена не вспомнили о моем дне рождения, хотя я не особо на это и надеялась. Боль – совершенно иная вещь. Боль нельзя забыть, но можно простить.
Когда Джоан уехала, я чувствовала опустошение. В сердце образовалась дыра, похожая на ту, что возникла, когда умерла мама.
– Сесе? – сказала Сиэла, ожидая моего ответа.
Она искренне переживала обо мне или просто хотела узнать грязные подробности? Интересно, хотела ли она услышать от меня, что Джоан оказалась не такой, какой я ее видела? Что наша великая дружба – это фарс?
Она извлекала выгоду из отсутствия Джоан, все-таки ее приглашали на каждую вечеринку, каждое открытие, каждый концерт. На прошлых выходных она даже попала на страницы журнала «Городской глашатай», покидающая клуб «Трилистника». Если бы Джоан была здесь, то на фотографии наверняка была бы именно она.
Я глубоко вдохнула.
– Только никому не говори, – сказала я. – Иначе Мэри Фортиер оторвет мне голову. – Я провела пальцем по шее. Сиэла слушала меня, затаив дыхание и склонив голову. – Я знала. Она все мне рассказала.
– Все, – повторила Сиэла, и я не поняла, поверила ли она мне, но это не имело значения. Я закрыла тему Джоан.
Глава 8
1957
Я замачивала свое нижнее белье – мне нравилось стирать его самостоятельно – в прачечной, слушая мягкий шорох шагов Марии, играющей с Томми наверху. Зазвонил телефон, и я бросилась на кухню, чтобы поднять трубку.
– Алло?
– Сесе, ты меня слышишь? Это Мэри Фортиер, – сказала она, хотя я сама поняла, кто это, как только услышала ее голос, глубокий и решительный, – мужской голос с литтлфилдским протяжным произношением, от которого она никогда не пыталась избавиться. Это именно то, что мне всегда нравилось в Мэри: сразу было понятно, что она выросла в полной нищете.
– Я слышу вас. – Как большинство людей определенного возраста, она не сильно доверяла телефонам.
Я провела пальцами по ряду банок с консервированными овощами: кукуруза, фасоль, свекла. Мы не строили бомбоубежище на заднем дворе, как наши соседи, семья Демпси, но у меня было больше консервации, чем мы могли когда-либо съесть.
– Хорошо. Джоан нездоровится всю неделю. – Я застряла на этом этапе: знала ли она, чем на самом деле занималась Джоан?
– Но Фарлоу спрашивал о ней. Он хочет с ней увидеться, и я подумала, что вместо нее можешь пойти ты. Как тебе?
– Я приеду после обеда, – пообещала я. – С Томми…
Я нарядила Томми в темно-синий костюм моряка и уложила его волосы с помощью капельки помады для волос Рэя.
– Какой красивый, – сказала я, закончив. Томми едва улыбнулся мне, и это наполнило смыслом мой день. Даже неделю.
Подъехав к Эвергрину, я затормозила на аллее, дом заслоняли огромные
