плечами, ответила, – Мне не привыкать не спать ночью, у меня работа ненормированная.
Марок почему-то нахмурился и жестом пригласил сесть на диван.
– Эва, и всё-таки кто для тебя Серж?
Я вздохнула и принялась объяснять ему очевидные вещи:
– Он мой шеф, босс, но не хозяин и не любовник. Друг, если хочешь.
– Тогда почему он заставляет тебя работать ночью?
– Ну, сам подумай, у нас на Земле днем все работают, мои представления могут посещать только вечером или ночью. И никак иначе.
Марок встал, заложил руки за спину и начал ходить из угла в угол. Нет, все-таки я его не понимаю.
– Здесь ты будешь работать только днем, у моего народа несколько другой распорядок дня, – он повернулся ко мне и с теплотой в голосе добавил: – Ночью ты будешь принадлежать мне.
Пульс поскакал галопом, а дыхание сбилось. Чёртовы гормоны! Ну, не могу я так на него реагировать! Хотя организм думал иначе. Заставила думать себя о другом, сначала в голову лезла всякая чушь, а потом неприятно кольнула мысль – я вспомнила, что так неприятно удивило меня.
– Марок, я не знала, что у вас на планете существует рабство.
Казалось, мой вопрос никак его не смутил. Он спокойно сел рядом со мной и совершенно будничным тоном заговорил:
– Подобная система существует с самого начала жизни на нашей планете. Есть изибнисцы высшей касты, есть низшей. Одни прислуживают другим. Если нужно, раб умрет за своего хозяина, раб не может его ослушаться, не может уволиться со службы, в отличие от свободных изибнисцев. Хозяин может освободить раба, сделав того полноценным гражданином Изибниса.
– Но это же дико! – не удержалась я от замечания.
– Для нас нет! – резко оборвал меня Марок, – И насколько я знаю, у вас, на Земле подобная система существовала несколько веков.
– Две тысячи лет тому назад! Но наш мир отказался от этого.
– Наш мир не откажется, – мрачно заметил он, глядя мне прямо в глаза, а мне вдруг стало тоскливо и захотелось в свою родную стезю, домой.
– Значит, Ламинок – раб…
– Эва, – ласково произнес он, – Я понимаю, тебе тяжело, ты слишком живая, настоящая, умеешь радоваться жизни, чтобы жить, так как живу я. Единственное, чем я могу тебя успокоить, так это сказать, что для раба стать начальником охраны своего хозяина – это предел мечтаний, практически невозможный случай. По сути, его место должен был занимать состоятельный, свободный изибнисец. Я решил иначе, пошел против многих мнений, но мои рабы довольны жизнью.
– Как, объясни мне, как можно быть довольным, не будучи свободным? – воскликнула я, мои эмоции плескали через край, – Ты бы смог?
Господи, что я делаю? Кого учу? Да и зачем мне все это надо? Верно, говорил мой отец, у меня слишком обостренно чувство справедливости.
– Извини, – выдавила я из себя после минутного
