Хотя, сказывают, страху он на них нагнал немалого.
– Что и говорить, славный князь. Уж, почитай, сколько лет один против Ливонии край земли русской держит. Ведомо мне, первую его жену ливонцы в полон взяли?
– Взяли, – подтвердил Венедин. – Требовали, чтобы он принял вассальную присягу и впредь бы держал свои земли от ордена. Князь их и слушать не стал. Посадил посольство на лошадей задом наперед, ноги под брюхом связал да в таком виде из земли своей и выгнал. Так, сказывают, господа рыцари жену его, дочь полоцкого князя, в каком-то дальнем монастыре гладом и холодом морили.
– А я слышал, будто ее кинжалом закололи, – задумчиво произнес Муромец, похлопывая по холке своего огромного коня.
– Может, и кинжалом, – пожал плечами Лис. – Не в том суть дела. За смерть жены своей князь сторицей заплатил. Сколько замков порушил, сколько маетков пожег – и не счесть.
– Ливонцы, я так понимаю, тоже в долгу не оставались.
– Не без того, – согласился Лис.
– Да, славный князь, – вновь повторил Муромец. – Таких бы поболе. Жаль против него идти.
– А то не жаль! Коли его одолеем, кто границу охранять будет? Мы уйдем – ливонцам дорога откроется: хошь на Псков, хошь на Новгород.
– Верно речешь, Венедин, – задумчиво произнес Володимир Ильич, глядя вперед на колыхающиеся по ветру дружинные стяги. – Я вот что думаю, – продолжил он, устремляя на Лиса немигающий пристальный взгляд, – последнее дело для нас с изборцами биться. Миром все порешить надо.
– И то верно, – кивнул Лис.
– А коли верно, так слушай, – резко бросил богатырь. – Нужен надежный человек, князю лично ведомый, который бы к нему пробрался да растолковал, что нет нам резона с ним воевать. Одно дело делаем. Вот я и думаю: ты с ним из круговой чары пил, на язык, сказывают, боек, до всякого проворства ловок, стало быть, лучшего гонца и не сыскать.
– Оба-на! – Голос Лиса на канале связи был полон торжествующего энтузиазма. – Вот так вот, командир! Пока ты «в каталке бледен, недвижим, страдая раной», я счас на раз, два, три дипломатическую карьеру сделаю. Так что, если оклемаешься, приходи, я тебя по старой дружбе швейцаром устрою.
– Да ну тебя, – огрызнулся я. – Ты еще никуда не поехал, и уж тем более не вернулся, увенчанный лаврами.
– Так это мы быстренько! – Лис склонил голову перед Муромцем. – Мудро баешь, Володимир свет Ильич. Как ты сказал, так я и сделаю. Проберусь в княжий стан змеей неслышною, передам все от слова до слова. Соловьем разольюсь. Уговорю Олега Ярославовича не обнажать меча против войска нашего.
– Вот и славно. Как только передовые дадут знать, что дружина княжья супротив стоит, пойдешь туда послом.
– С превеликой радостью, – вновь склонился в поклоне Лис.
Однако время шло, а передовые разъезды, посланные Муромцем в поиск, все не докладывали и не докладывали о появлении изборской дружины.
– Не,
