оборвалась и только растущие лужи волшебными пузырьками закипали перед глазами.
Утро следующего дня я встретил безрадостно, с ощущением вселенской потери. Это могло означать только одно – Алина уехала. Она предупреждала меня, что скоро уедет, но не сказала когда. Проходя мимо её дома и не обнаружив какой-либо жизни, я точно утвердился в своих опасениях. Она уехала без слов и слезных прощаний. Я снова остался один на весь мир и город этот мне стал отчего-то ненавистен. К тому моменту, когда я подходил к пляжу, созрела осторожная плотная мысль. Нужно плыть. Вспомнил совет отца о пластиковой бутылке, что «с ней не утонешь». Тут же нашел бутылку, запихнул в неё паспорт и нырнул. Вода приняла как-то холодно. Плыл медленно – притягивал и отпускал игривым брасом, сосредоточенно уткнувшись в горизонт. Солнце подгоняло сзади и я запряженный им, таял с каждым преодоленным метром, отказываясь и забирая все пережитое и не дожитое на этой земле, врывался в даль. Упирался я не долго. Проплыв метров триста почувствовал холод во всем своем упрямом теле. Все – таки море было велико даже для моих мыслей о его покорении. Холодом было охвачено не только тело, но и ум оторванный от земли. Не привычное для него состояние, но это же такая удача для подобного дела, сродни написанию картины. К открытому космосу нужно привыкать. Я развернулся.
Вышел из воды в потерянном состоянии. Как – будто провинился перед кем-то очень большим. И его давно уже нет. Ушел, плюнул и ушел, а я остался с этим плевком на все свою соленую физиономию наедине с туземцами этого города. Мне оставалась только работа в утешение, хотя рабочее настроение было подорвано. Коллеги как-то подозрительно на меня засматривались. Еще бы, я был в великом загрузе. Провалил дело и не с кем поделиться. Так получилось, что я выплыл на чужой берег и сам для себя стал далеким и чужим. И даже солнце грело по-особому.
На обед я пошел домой. Зайдя на кухню обнаружил там своих соседок: мать и её десятилетнюю дочь. Я испросил у них кухонный нож и взялся за дело. Порезал салат, сварил пару яиц и сосисок. Сел за стол.
– Вы откуда? – аккуратно спросила женщина.
– Я из Питера – произнес я, на что девочка закатилась истерическим смехом. Должно быть, что-то в моем виде или мой голос приводил её в восторг. Мать одернула дочь и продолжала:
– Так там же до границы не далеко. Ближе, чем здесь.
Я на мгновение замер от такого открытия и произнес в ответ:
– Конечно ближе – Похоже, мы с ней думали об одном и том же. Женщина засуетилась и произнесла, поднимаясь со скамьи:
– Ладно, кушайте, не будем вам мешать. Пошли, Света.
Я чувствовал себя, как рассекреченный разведчик, которого наконец-то вывели на чистую воду. После стольких лет подрывной работы у станка, в каменоломнях, меня идентифицировала, какая- то домохозяйка, любительница женских детективных романов. В горле застряли яйца.
На следующий день я пошел искать себе новое жилище. И я его нашел. Оно врастало
