не понятно».
Тишина ночи прерывалась звуками музыки, доносящейся издалека.
«Молодые гуляют, и правильно. Зачем дома сидеть, если самое время влюбляться. Вот я бы не сидела… – успела подумать Полина, но её мысли прервал страх, вновь быстро завладевший ею».
– Господи, Боже мой! – вырвалось у неё.
Поля быстро захлопнула окно и повернула ручку на пластиковой раме. Задёрнув штору, она наблюдала за тёмным силуэтом, появившимся на углу дома, через узкую щёлку между шторой и стеной кухни.
«Кто ходит в одиночку в четыре утра? Хоть кто, конечно. Кто хочет, тот и ходит. И чего я так пугаюсь? Спать нужно, а не придумывать себе убийц. Таня завтра поднимет часов в восемь».
Поля отошла от окна, легла и опять задумалась.
«Страшно это – большие деньги. Вроде бы хочется их, а вот лежат сейчас в кладовушке и от них идёт какое-то зло, даже непонятно почему, метафизика. Интересно, а если бы они заработанные были? Энергетика денег зависит от того, как их заработал?»
Нагруженная всеми прочитанными книгами и теориями, Полина ещё долго не могла уснуть, пока мысли её не переплелись со сновидениями, и она перестала ощущать своё тело.
– Вставай! Скоро служба закончится!
Таня кричала из кухни, но её голос долетал до спальни, без всяких преград. Хозяйка гремела посудой, явно накрывая стол для завтрака.
– Слышишь меня? Вставай, уже девять. Сейчас чаю попьём и пойдём.
– Я не сплю уже, почти встала!
– Знаю я тебя, сейчас снова уснёшь, нужно деньги нести, а то как-то погано на душе.
Полина умылась и села за стол.
– О, ты уже блинов напекла.
– Да, чего тут печь. Завела много, на поминки тоже надо. Тебе кофе или чай!
Чуть не поперхнувшись от блинчиков для поминок, Поля
сразу потеряла аппетит.
– Лучше чай, зелёный. А в чём в храм пойти? У меня только сарафан и шорты, на пляж собиралась.
– Надевай сарафан, но там ещё прохладно.
– Пиджак надену, он по цвету подойдёт.
– Какой тут цвет, пошли уже.
– А накраситься? Что я с таким лицом на люди выйду?
– Пять минут даю, я пока деньги в сумку переложу.
Устроившись на пуфике возле зеркала, Полина достала тушь и помаду. Подкрашивая губы, она посматривала, как сестра выбирает ей платочек. Сама она уже облачилась в серую юбку и достаточно открытую чёрную кофточку, хотя и с длинными рукавами.
– Вот этот возьми, сиреневый. Возле храма наденешь.
– А вырез на твоей кофточке не сильно-то скромный.
– Некогда об этом думать. Платок большой завяжу, и всё будет прилично. Что под руку попало, то и надела. Накрасилась?
– Почти.
