на десять потянет», – размышлял про себя Басмач, разглядывая игры сурков в оптику. Сурки байбаки устроили свои гнездовища на широкой проплешине, которую наверняка сами и соорудили, начисто выкосив своими зубищами всю растительность почище сенокосилки. А вокруг плеши росла не высокая, ниже колена трава. Луг, самый настоящий цветущий луг посреди степи.
Басмач убрал бинокль и с сомнением посмотрел на свою винтовку: старенькую и вытертую СВТ-40, которая наверняка лично помнила товарища Сталина.
Важнее было другое, а именно: что останется от сурка после попадания тяжелой винтовочной пули? Нет, что-то точно останется. Например, четыре лапки и брызги внутренностей на пыльной земле. И патроны ой как следовало беречь. М-да.
Сурок зверек хитрый и, что плохо, мастерски владеет подарками матери-природы – хорошим зрением и неплохой скоростью. Бить сурка нужно метров со ста, в голову, из мелкашки… Басмач снова вернулся к наблюдению за дичью. И она, в смысле дичь, вовсю резвилась на лугу.
Продолжалось это довольно долго, пока толстому вожаку, видимо, не надоело стоять столбом под палящим солнцем, и он решил прогуляться. Вместо него тут же выросло уже двое часовых. Тяжело переваливаясь на коротких лапках, царь местных байбаков отправился пастись в сторону, потихоньку приближаясь к неглубокому устью давно высохшего ручья, идущего параллельно луга с норками. Басмач быстро спрятал бинокль в кожаный чехол, и принялся рыться в заплечном рюкзаке, такую возможность упускать не следовало. Выудив из недр сидора стальную рогатку и вжимаясь в землю, раскорячившись «крабом», очень и очень осторожно спустился с возвышенности.
Выгнутая из прута «шестерки» рогатка, с удобной рукоятью от рубанка, рамочным упором и подобием прицельных приспособлений. Не заводская конечно, сам мастерил. Но главное в ней был жгут, а, вернее, тонкая синяя трубочка из силикона, деталь от какого-то гоночного автомобиля еще тех, счастливых довоенных времен… Целых десяток патронов «семерки» пришлось отдать на торговище под Ахтюбой. Почти состояние!
Проползя на пузе почти три сотни метров по дну сухого ручья, Басмач подобрался к пасущимся зверькам. Осторожно высунулся из-за бережка, поросшего чахлыми кустиками.
«Ага, попался толстый», – ухмыльнулся в бороду Басмач, зажимая кожаной пращой собственноручно отлитый шарик из свинца и натянув жгут. Кепка осталась вместе с рюкзаком там, на камне, так что разошедшееся солнце изрядно припекало лысину. Осень, последние деньки, впереди зима.
Сурок, отъевшийся за лето, почти круглый, с шерстью чуть песочного цвета, тем временем, совсем позабыв об осторожности, подошел к засаде метров на двадцать и принялся копать какие-то корешки. Медлить было нельзя. Басмач рывком поднялся с лежбища и с хлестким щелчком отправил тяжелый шарик в полет.
Костер, разведенный в тени низкорослого и корявого клена, весело потрескивал, а Басмач, расположившись чуть поодаль в низине, ловко орудуя ножом, потрошил очень жирного сурка.
Способов, которыми
