визгунов: сбить с ног и загрызть. Либо прыгнуть в лицо и загрызть. А в защите играет только рабочий, нож с лезвием сантиметров на двадцать пять, спину же прикрывает старый, но все еще прочный рюкзак давно сгинувшей островной империи, на жесткой раме для распределения нагрузки и со стальными пластинами, защищающий спину от пули на излете и осколков.
Однако, никакие ножи, винтовки и ковровые бомбометания не оружие сами по себе, а лишь инструмент. Руки, вот оружие. Еще ноги, зубы, то есть все, что натренированные выживать везде и при любых обстоятельствах мозги способны применить. Басмач и старина Морхольд умели выживать, и выживали бок о бок. Долго.
Басмач откровенно запыхался, годы как-никак. За сорок ведь уже. Твари потеряли уже четверых и отступили, видимо решив, что нахрапом не взять.
– Ну, суки драные! Подходи по одному! – шатаясь от усталости, со злорадной усмешкой рявкнул во все горло Басмач, смачно харкнул куда-то в темень, надеясь, что попал. Но визгуны не торопились.
«На перегруппировку что ли отправились или за пополнением? Падлы», – ярость, хорошая и боевая кипела в крови, придавая каждому движению отточенности и толику безрассудства, но оставаясь в управляемых рамках. Ярость же бездумная – путь на кладбище. Хотя и кладбищ в округе давно нет. Весь Мир стал одним большим захоронением.
Тучи тем временем мало-мало разошлись, пелена, укрывавшая землю от звезд, истончилась. Басмач, готовый к новому нападению, крутил головой из стороны в сторону, стараясь оказаться лицом на любой рык и шорох, твари кружили хоровод, играя на нервах. Как вдруг чуть правее и дальше Басмач заметил, что чернота явно темнее и чернильней, чем все вокруг, – низкий прямоугольник отчетливо проступал в ночи над землей, как кирпич под простыней.
«Загон для овец, зимовье!» – вспыхнула догадка. Оглядевшись еще раз по сторонам, Басмач, не торопясь, боком, боком, попятился в сторону кошары. Визгунам это не понравилось. Кинулись сразу двое и с разных сторон.
Первого Басмач пропустил над собой, пригнулся и полоснул ножом по брюху змеевидное, вытянутое, как у варана, тело. От второго увернулся, успел, добавил вдогонку кулаком. А после сразу же рванул к постройке пастухов.
Расстояние оказалось небольшим, метров сто, может меньше, кто его в темноте разберет? Ночь скрадывает ориентиры, сглаживает углы, добавляя привлекательности тому, что при свете дня не так уж и заманчиво.
Вовремя заметив глубокую траншею или яму, Басмач прыгнул вперед и с разбега, как по лестнице, вскарабкался по стене, сложенной из дикого камня-плитняка, оказался на плоской крыше. Убежище так себе, до земли два метра едва ли. Но визгунам, видимо, хватило. Сбившись плотной кучей, твари стали тявкать, вытянув морды, а затем как по команде развернулись и бросились бежать.
«Вот так да… чего это они?» – Басмач конечно рад, что визгуны отстали, но вот почему, вопрос. Ему казалось, что запрыгнуть на крышу загона для них не проблема. Испугались? Тогда чего, ограниченного
