Гарнер, Миннесота
19 лет назад[14]
Время девять утра – удочки ставить поздно, только Чарли Бриссону на это насрать. Он на это блядское озеро посреди ебучего леса не ради рыбалки приехал. Он здесь, чтобы нажраться в говно и забыть, что его жена ебется с его ебаным бригадиром смены.
Хотя бы пункт насчет нажраться выполнен. Проснулся Бриссон, находясь в палатке только частично, замерзший, лицо в хлам искусано комарами. Но проснулся он оттого, что ему приснилось, будто Робин трахает Лизу в дупло.
И даже проснувшись, Бриссон все еще видит это. А отвлечься тут особо нечем. Может, стоило подумать, прежде чем забираться в леса. Может, не стоило быть таким кретином, полным мудаком.
Бриссон никак не может смириться с этим. Как будто теперь появилась какая-то новая Лиза вместо той, которую он любил. Старая добрая Лиза никогда бы с ним так не поступила.
Бриссон понимает, что это полный бред, что, во-первых, никакой “доброй Лизы” никогда не было, но блядь – как же он по ней скучает.
Из его груди вырываются рыдания: “Хы-хы-хы”.
Он садится, чтобы солнце не ебашило ему в глаза, вытягивает ноги и кладет их на дно каноэ. Наклоняется вперед все сильнее и сильнее, вдруг ему кажется, что он падает, и он резко выпрямляется, чуть не столкнув лодку.
Потом пробует проверить удочку. Может, отвлечется. Хрен там, леска просто лежит на воде. Все это озеро смеется над Бриссоном. Оно такое же никчемное, как его сраная жизнь.
“Хы-хы-хы”.
На хуй окуней. На хуй судаков. Когда Бриссон узнал, что Лиза ебется с Робином, она клялась, что они никогда не трахались в конторе шахты, пока Бриссон был внизу, в забое.
Ну конечно, они трахались в конторе, пока он был в забое. Почему нет? Это же самое безопасное место. Когда Бриссон на глубине двадцати восьми этажей и не может подняться, не позвонив в блядскую контору, чтобы вызвать лифт.
Простите, блядь, что отвлекаю вас!
Бриссон не может сдержать рыданий. Закрывает ладонями перекошенное спазмом лицо.
Потом он вдруг с интересом замечает, что выпустил из рук удочку, пока плакал. Осматривается, удочки не видно. Отраженный солнечный свет палит-палит-палит, и снова приступ головокружения.
Удочки нет и в лодке. На воде тоже нет, по крайней мере у берега. Бриссон не помнит, тонет эта удочка или нет. И есть ли запасная возле палатки.
Он начинает паниковать, подумав, что, может, еще и весло потерял, но тут же находит его у самых ног, слава Богу. Лениво поднимает весло и гребет к берегу, где – гори оно все огнем – можно бухнуть еще.
Однако, вернувшись к палатке, Бриссон растерялся.
Да ни хрена он не мог выпить все пиво. Он пьет “Джим Бим”. А пивом только полирует. И вообще, он обычно не так уж много бухает, если б его жена только не оказалась коварной лживой шлюхой. Да и “Джим Бима” у него еще залейся.
Вокруг палатки валяется несколько пустых пивных банок, это неудивительно – Бриссон, может, и не помнит прошлую ночь, но восстановить
