замолчал. Стрелец подошёл к Зюзину и отдал ему эту кочерёжку. Зюзин повертел её и так и сяк, насмешливо спросил:
– Чего она такая куцая?
– Раньше была не куцая, – ответил Савва. – Да царь однажды спросил, чего это я такой дрын себе завёл, убить его задумал, да? Ну и дали мне такую вот.
– Кто дал?
– Кузьма Сом, из ваших же.
– Ну, Кузьма, – уже не так сердито сказал Зюзин, опуская кочергу. – Спросим у Кузьмы, а как же! А эту ты не видел? – И он кивнул на кочергу, которую держал Трофим. – Эту кочергу! Не видел?
– Нет, – сказал Савва. – Как я её там увидел бы? Мне только до сюда ход, до дров. Я дальше никогда не хаживал. Моё дело: натопил – и вон!
Зюзин посмотрел на Клима. Клим утвердительно кивнул. Зюзин спросил:
– А там чей ход? – и показал на печной угол.
– А там Спиридон Фомич, – уже почти спокойным голосом ответил Савва. – Или просто Спирька. Здешний сторож. Он в ту ночь тут сторожил.
– Опять Спирька! – сказал Зюзин. – Ладно!
И обернувшись, спросил, здесь уже Спирька или ещё нет. Те, кто стояли при двери, ответили, что уже здесь.
– Ладно, – сказал Зюзин. – Тогда этого пока что уберите, а приведите того.
Савву взяли под руки и увели. А вместо него ввели другого – дворового человека Спирьку.
11
Или, правильнее, Спиридона Жилу, государева комнатного сторожа. Он был низенький, толстый и с виду очень напуганный. Когда его ввели, он упирался.
– А! – грозно сказал Зюзин. – Вот он, злодей!
Спирька от этих слов совсем обмяк и упал бы, но ему не дали. Тогда он начал вертеть головой, смотреть то на Трофима, то на Зюзина. Трофим подступил к Спирьке, подал ему крест. Спирька крест поцеловал, но молча. Трофим велел побожиться. Но Спирька только кивнул, что божится.
– Спирька! – строго сказал Зюзин. – Смотри, ремней нарежу! Спина у тебя широкая, режь – не хочу.
– Государь боярин, государь боярин! – зачастил Спирька. – Век буду Бога молить!
– Век у тебя будет короткий, – сказал Зюзин. И сразу спросил: – Ты тогда здесь был? Когда царевича убили?! Ты да Савва!
– Брешет Савва! – тихо сказал Спирька. – Я не убивал! Я пьян лежал. Винюсь, государь боярин, пьян был, как свинья. Лежал под лавкой. Клим Петрович! – оборотился он к Климу. – Ведь был я пьян! У Якова!
– Был, – нехотя ответил Клим.
– Был! Был! У Якова! – поспешно подхватил Спирька. – Кто же знал, что такое сотворится! Кабы знали, так не пили бы… А так слаб стал я, Клим Петрович, всего две чары выпил и закружилась голова, я и прилёг. А тут вдруг крик, гам! Заскочили, кричат: Спирька, беги, посмотри, что в твоей палате сотворили! Я и подскочил, забыл про хмель, прибегаю, глянул… А они лежат.
– А окно было закрытое? – спросил Трофим.
– Закрытое, – ответил Спирька. – Это я его только сегодня открыл. Сказали, придёт человек из Москвы, так чтобы ему было виднее, я открыл. А так было закрытое. В
