столом или в радиостудии: челюсти плотно сжаты, кажется, что его легко вывести из себя. Даже когда он выбрит, легкая щетина все равно заметна, особенно в желобке под носом. Полная, аккуратно очерченная верхняя губа демонстрирует идеальный двойной пик, который женщины создают с помощью карандаша, эти «губки бантиком» – единственная в нем женственная черта.
После гибели родителей тетя Антонины позаботилась о том, чтобы девочка была постоянно занята: она училась в музыкальной школе при Ташкентской консерватории и посещала общеобразовательную школу, которую окончила в пятнадцать лет. И в тот же год они переехали из Узбекистана в Варшаву, где Антонина училась иностранным языкам, рисованию и живописи. Она понемногу преподавала сама, сдала экзамены на должность архивиста и работала в Варшавской сельскохозяйственной академии, где и познакомилась с Яном, зоологом, на одиннадцать лет старше ее, который изучал рисунок и живопись в Академии изящных искусств и разделял ее увлечение как животными, так и анималистическим искусством. Когда в 1929 году освободилась должность директора зоопарка (директор-основатель умер через два года после открытия), Ян и Антонина ухватились за возможность формировать новый зоопарк и жить рядом с животными. В 1931 году они поженились и переехали за реку в Прагу, в бедный и опасный промышленный район со своим уличным сленгом, зато всего в пятнадцати минутах езды на трамвае от центра города.
В прежние времена зоопарки были частными и свидетельствовали о высоком статусе их владельцев. Любой мог устроить у себя кабинет редкостей, однако требовались средства и некоторая доля безумия, чтобы коллекционировать самых больших крокодилов, самых старых черепах, самых тяжелых носорогов и самых редких орлов. В XVII веке король Ян III Собеский держал у себя при дворе много экзотических животных: зажиточные дворяне иногда устраивали у себя в поместьях частные зверинцы, чтобы подчеркнуть свое богатство.
Многие годы польские ученые лишь мечтали о большом зоопарке в столице, который мог бы соперничать с другими зоосадами Европы, в особенности с великолепными немецкими, известными во всем мире. И польские дети тоже требовали зоопарк. Европе в наследство досталось немало волшебных сказок с говорящими зверями – иногда почти реальными, иногда на редкость неправдоподобными, – чтобы воспламенить воображение ребенка и вернуть взрослого в любимые фантазии детства. Антонину радовало, что ее зоопарк стал оазисом легендарных созданий, где оживают страницы книг и люди могут общаться с дикими зверями. Мало кто видел, как пингвины на животах скатываются с горки в море или как дикобразы из Скалистых гор сворачиваются в шар, похожий на гигантскую сосновую шишку, и она была уверена, что встреча с подобными животными в зоопарке расширяет взгляд посетителей на природу, делает его личностным и сознательным. Здесь жила дикая природа, этот неистовый прекрасный монстр, посаженный в клетку и прирученный.
Каждое утро,
