что сохранилась в голове. Давайте теперь попробуем расшифровать записку – самым простым способом. Для начала пронумеруем буквы песни про Ермака: «Ревела буря, дождь шумел; во мраке молнии летали. Бесперерывно гром гремел, и ветры в дебрях бушевали…» Итак, записываем: р – 1, е – 2, в – 3, е – была, пропускаем; л – 4, а – 5, б – 6, у – 7, я – 8, д – 9, о – 10, ж – 11, мягкий знак – 12, ш – 13, м – 14, к – 15, н – 16, и – 17, т – 18, с – 19, п – 20, ы – 21, г – 22, х – 23… Теперь смотрим шифровку: 15.4.5.9.16.5.23.10.9.17.18.19.8… Точно, смотрите, получилось: «Клад находится…»
– Ай да Артурчик! – восхищенно произнес Лев и с силой хлопнул парня по плечу. – Вот так голова! Ильич, получается, золото досталось не абрекам, а твоему подельнику-с?
– Понятия не имел, братцы, – еле слышно выговорил сразу помрачневший Лосев. – Ни разу даже не намекнул Абрашка. Наверное, боялся при сокамерниках. А после суда нас в разные места на каторгу отправили. Пока собрался его проведать после амнистии – он уже помер.
– Давай, Артур, читай дальше! – нетерпеливо проговорил Столбов. – А Макс, оказывается, несостоявшийся граф Монте-Кристо!
– Клад находится в двух верстах от деревни Кафтаново Макарьевского уезда Нижегородской губернии в сторону реки Урги, – методично продолжил расшифровку Артур. – Это два мешка золота на дне пересохшего колодца со сломанным журавлем. При экспроприации мы взяли три мешка по сто фунтов. Один забрал за труды мой верный кунак Аслан. Он зарезал наемных абреков, спрятал клад, оставил мне в условленном месте записку и уехал на Кавказ. После каторги я прочитал записку Аслана, нашел колодец, спустился на дно и проверил мешки. Доставать не стал – опасно из-за полицейского надзора, а сил осталось мало. Завалил их мхом и хворостом. Мне осталось жить недолго. Один мешок завещаю сыну Максиму. Он должен найти письмо и рублевую купюру с ключом к шифру в моей книге «Наставление юношеству» между последними неразрезанными страницами. Второй мешок принадлежит моему боевому другу Илье Лосеву. Первым письмом отправлю ему такую же записку, вторым – рублевую купюру с ключом. Максим, Илья, честно делите золото пополам, не ссорьтесь. Иван (Абрам) Дубовский.
Артур, Шульц и Столбов одновременно внимательно посмотрели на Лосева.
– Ну, Ильич, ты артист! – Лев покачал головой. – «Понятия не имел…» Оказывается, Абрам тебе все отписал!
– Не получал! – Лосев, насупив брови, упорно стоял на своем. – Может, Абрашка адрес спутал…
– Не с-складывается, Ильич, – с укоризной сказал Столбов. – Как только ты денежку у Макса увидел, так и закудахтал – давай разменяю. Максимка сильно осерчал. Выходит, записку он не расшифровал, а то бы давно или в Ниццу с тем з-золотишком махнул или на нужды партии его сдал. Наверное, думал, времени в ссылке много, займется позже на досуге. А ты, Ильич, наверно, только ц-цифры получил, а рублевую бумажку, может, на почте из конверта выудили. Вот и третья странность – Максимка сразу умер, как только ту исчирканную рублевку тебе случайно показал. Мы-то понятия про ваши клады не имели.
– И как ты все обделал, Ильич? – грозно спросил
