основания не верить мне? – спросил Али.
– Есть свидетели, – добавил начальник полиции.
– Видишь, есть свидетели, – повторил градоначальник.
– Во-первых, я уверен, что эти свидетели полицейские осведомители, – заявил Али.
При этих словах градоначальник взглянул на полицмейстера. Тот неопределенно пожал плечами. Расценив этот жест как согласие, градоначальник спросил:
– А что, по-твоему, осведомитель не может быть свидетелем?
– Не может, – отрезал Али.
– Это почему же?
– Они получают деньги за это, а свидетельство признается мусульманским законодательством, только если оно добровольное и бескорыстное. Но дело даже не в этом.
– А в чем же? – поинтересовался начальник полиции.
– В нашей ситуации свидетели ни к чему. Я не отрицаю того, что вы мне ставите в вину. Я действительно рассматривал возможные варианты развития событий. Ничего такого, о чём бы ни знали слушающие меня люди, я не сказал. Да и вам, я думаю, хорошо известно, чем заканчивались осады городов монголами. Поэтому к моему великому сожалению и к нашему общему несчастью ничего хорошего нас не ждет.
Али замолчал. После его слов воцарилось молчание. Градоначальник чувствовал сильнейшее раздражение, отчасти вызванное спокойной уверенностью и достоинством этого человека, отчасти от безнадежной правоты его слов.
– А ты кто такой? – взорвался он, наконец, – чтобы говорить с нами таким тоном, как с равными. Знаешь ли ты, с кем разговариваешь?
– Ты только что всех представил, – помедлив, ответил Али, – это руководители различных городских ведомств.
Глядя на побагровевшего от ярости градоначальника, Али добавил:
– Вы пригласили меня вовремя. Надо обсудить план действий и принять решение о дальнейшей судьбе города.
Градоначальник справился с гневом и с улыбкой, не предвещающей ничего хорошего, спросил,
– А почему тебя так беспокоит судьба города?
– Потому что этот город принадлежит мне, – заявил Али, – я иктадар [5] Байлакана.
Тишина, возникшая после этих слов, безусловно, наводила на мысль о предстоящей буре. Но бури не последовало, сработал чиновничий рефлекс.
– Ты сам определил себя в иктадары Байлакана? – вкрадчиво спросил градоначальник.
– Нет, раис. Этот город мне в икта определил хорезмшах. Полагаю, что свою должность ты получил из этих же рук. В крайнем случае, из рук его вазира Шараф ал-Мулка. В последнем случае, тебе, наверное, пришлось заплатить немало за это место?
По лицу градоначальника было видно, что своим предположением Али попал прямо в точку. Но очень все это было неожиданно для присутствующих, в том числе и для самого Али. Ибо он не собирался открываться, как- то сорвалось с языка. Градоначальник в задумчивости переводил взгляд с Али на появившуюся в дверях охрану.
– Ты можешь чем-то подтвердить свои слова? – наконец спросил
Иктадар- ленный владетель.
