style="font-size:15px;"> Амра разлила по чашкам ароматный чай с чабрецом. К нему она принесла свою фирменную шарлотку. Всё очень вкусно. Видимо благодаря здешнему воздуху у меня появился аппетит. Нежный, сладкий и горячий чай хорош на слегка прохладном воздухе.
– Как поживает Олеж?
Я поинтересовался об отце Яники. Я не виделся с ним уже почти месяц. Как я понял, дома его нет.
– Вроде всё хорошо, не жалуется, – ответил мне на выдохе, женщина сделала несколько глотков чая. – Наверное, хорошо притворяется.
– Понимаю, – тихо брякаю я в ответ.
– В последнее время Олеж стал намного реже бывать дома. Он с головой уходит в работу, да и помимо неё загружает себя всевозможными делами, – монотонно сказала Амра.
– Быть занятым – лучшее лекарство, – задумчиво вставляю я.
– От чего?
Этот вопрос оказался для меня абсолютно неожиданным. Я не знаю, как на него ответить.
– От странных мыслей, например, – неуверенно, но резко проронил я.
– В таком случае это не лекарство, а временное утешение, – хмуро сказала Амра. – Может и не стоит так обобщать, ведь я сужу со своей колокольни, но тем не менее.
Женщина вновь делает несколько глотков чая. Поставит чашку на стол, она сложила рядом с ней ладони, скрестив их своими бледными пальцами.
– Бесполезно это всё, Дорогой. Благо ты не слышал, как он стонет во сне, а что ещё хуже – его ночные разговоры сквозь сон, в которых он то и дело упоминает её имя.
Холодный ветер качает усохшие цветы на клумбе Амры. Видимо вера в лучший исход погибла внутри женщины вместе с этими некогда полными жизни растениями. Так всё и заканчивается, хотим мы этого или нет. Я буду последней веткой хризантемы в этом саду, которая умрет не от засухи, а от мороза. Зимние дни и ночи щедро засыплют снегом этот промерзший насквозь цветок. По весне этот снег превратиться в воду. Именно эта вода и унесет меня в те места, куда попадают все погибшие мечты, надежды и желания, какими бы сильными они не казались. Если чьи – то мечты и попадают в подобные, никому неведомые места – ответ один: они были недостаточно сильны.
Я слышал, Амра, я всё слышал. Сколько ночей я тихо спал, и вдруг, просыпаясь с мокрыми глазами, понимал, что притащил за собой из снов душевные муки, которые в доли секунды сжимают грудь в тиски и безжалостно выдавливают из тебя последние силы.
Дамба, сдерживающая всё плохое, что скопилось внутри тебя, рушится и начинается настоящий потоп, от которого нигде не скрыться. После подобных ночей я по несколько суток боялся смыкать глаз.
Всё оставшееся время мы пили чай в тишине, лишь изредка заводя разговоры о саде, и о том, как идут мои дела в городе. Я понимаю, что Амра приняла для себя факт того, что Яника уже никогда не вернётся. Возможно, это просто способ самозащиты. Надейся на лучшее – готовься к худшему.
