яростными криками.
Однажды вечером, когда на безмятежном небе виднелась полная луна, и все взоры были обращены вверх к ночному светилу, из уст в уста кочевали разговоры о том, что на луне запечатлен лик Имама Хомейни. Мы быстро позвонили Кариму, который был студентом факультета инженерной механики Политехнического университета Тегерана и всегда отправлял нам свежие и первоклассные новости почтой или через Рахима, и спросили его о луне и образе Имама на ней. Он ответил: «Луна одна и та же что в Тегеране, что в Абадане. Да, мы видим здесь лицо Имама на луне. И даже те, кто находится в Америке, тоже видят лик имама на небесном светиле». В домах не осталось ни души. Мы все часами не сводили глаз с луны. И то, что мы видели, было верно. Образ Имама, бережно хранившийся в наших сердцах, теперь мы видели запечатленным на небесном светиле. С какого места и под каким бы ракурсом мы ни смотрели на луну, образ имама неизменно виднелся на ее диске. Каждый шел в переговорный пункт, звонил своим родственникам в других городах или странах и получал подтверждение гипотезы об образе Имама и луне. Чем дольше мы смотрели на полную луну, тем большую уверенность получали. В ту ночь для того, чтобы ни на мгновение не упустить лик Имама, я не сомкнула глаз до утра. Несмотря на то, что в Абадане было немного двухэтажных или многоэтажных зданий, чтобы еще больше приблизиться к луне, мы все поднялись на крыши домов и вели там восторженные беседы о революции, луне и Имаме. Многие из тех, кто жил в предместьях Абадана и Хоррамшахра, закалывали жертвенных барашков. Некоторые постоянно озвучивали призыв к молитве и устраивали демонстрации. Волнение и азарт людей не поддавались описанию и контролю. Студенты, изучавшие при мечети богословие, не опровергали и в то же время не подтверждали гипотезу касательно образа Имама на луне. Они постоянно связывались с Кумом и университетами для получения ответа, однако на следующее утро аятолла Джами[42], который грамотно и мудро руководил революционным исламским движением Абадана, объявил, что получившие распространение слухи – не более чем выдумка, и верить им не следует. Аятолла предупредил, что враг предпринял попытку атаковать убеждения людей и ведет информационную войну, распространяя разные слухи. Физико-астрономические университеты объявили, что это изображение – всего лишь совокупность теней выпуклостей и впадин на поверхности Луны, и при желании каждый может отождествить ее в воображении с тем или иным образом. Но, несмотря на то что улемы Кума и Мешхеда утверждали, что кажущийся на Луне лик имама – плод человеческого воображения, глубокая сердечная любовь, которую мы питали к Имаму, заставляла нас всех упорно видеть один и тот же образ на Луне, и никто не мог переубедить нас. На самом деле на Луне не было никакого образа Имама – он был запечатлен в наших сердцах и очах подобно тому, как Меджнун, где бы он ни странствовал, повсюду видел образ своей возлюбленной Лейли. Так же и мы могли видеть образ Имама повсеместно
Аятолла Хадж Шейх Голамхусейн Джами – богослов, который сыграл большую роль в деле разъяснения и пропаганды идей имама Хомейни (да будет над ним милость Аллаха!) в 1960-70-е годы в Абадане и Хузестане. Особенно в последние годы правления режима Пехлеви он являлся центровой осью организации революционных сил и на этом пути перенес множество страданий и боли. После победы Исламской революции он был назначен Имамом на пост предстоятеля пятничной молитвы города Абадан. В годы Священной обороны (восьмилетней войны, навязанной Ираком), особенно в период блокады Абадана, аятолла Джами благодаря своему присутствию среди борцов, а также проведению пятничной молитвы сыграл решающую роль в оказании жителями Абадана сопротивления атакам сил баасовского режима Ирака и прорыве блокады этого города. В послевоенные годы он опять же остался с народом, чтобы быть утешением для людей и оказывать им помощь в деле восстановления разрушенной инфраструктуры города. Аятолла Джами, который являл собой символ набожности, благочестия и нравственности, вел простой и скромный образ жизни, был до конца верен народу, не привязываясь душой к материальным ценностям. В 2009 г. он оставил сей бренный мир, чтобы в высшем Божественном мире воссоединиться с павшими героями и праведниками. Да будет память о нем жить вечно!
