бормотал дед. – Как есть, меня ищет.
– Что ж инженер медлит! – хныкал Гаврюха, нервно подпрыгивая на месте.
Идол был уже в пяти шагах, когда Меринов справился с пружиной. Тяжелая заслонка люка вздрогнула, покачнулась – и раскрылась настежь. В ту же секунду раздался зловещий свист, и многие почувствовали, как тяжело становится дышать. Через открытое отверстие из снаряда пошел воздух. Истукан накренился и, с грохотом упав на железный пол, покатился к люку. В следующую секунду он застрял, попав поперек выхода. Привязанный Меринов как-то исхитрился упереться спиной в стенку, а ногами изо всех сил пропихнуть истукана чуть вперед. Еще мгновение – и каменного изваяния в снаряде не стало. Он безвозвратно улетел прочь вместе с потоком воздуха. Меринов уже почти бессознательно дернул рычаг и захлопнул заслонку. И тут же лишился чувств, повиснув на веревках.
Со всей командой также творилось неладное. Все были бледны, с красными глазами, все чувствовали необычайную слабость, а у троих шла кровь из носа и ушей. Никто не мог понять, отчего это происходит, поэтому было особенно страшно. То ли идол наслал напоследок какое-то колдовство, то ли из окружающего пространства через открытый люк пришла неведомая зараза.
В коридорах стало весьма прохладно. Гаврюха со Степаном отвязали инженера от стены, опустили на пол, положив под голову свернутую поддевку. Он сразу пошевелился, обхватил голову руками, потом провел ими по лицу, размазав вытекшую из носа кровь.
– Где он? Где? – сразу заговорил инженер.
– Лежи, Капитон Сергеевич, – Степан постучал его ладошкой по груди. – Нету больше истукана.
– Все кончилось хорошо, – добавил Жбанков. – Спасибо тебе, Капитон Сергеевич. Спас ты всех, и будет тебе от меня особая за это благодарность.
– Оставьте, Петр Алексеевич, – слабо проговорил Меринов. – Жизнь – лучшая благодарность.
Полежав еще с минуту, инженер нашел силы подняться.
– Что ж… Надо возвращаться в залу. Боюсь, ремонту много будет.
– Вот она – жизнь наша, – вздохнул дед Андрей. – Мы на мертвого чужеземца грешили, а у нас, оказывается, живой каменный идол имелся.
– Надо бы отнести Вавилу, – угрюмо сказал Степан. – Положить их рядышком – пусть вместе теперь лежат.
Оказалось, идол почти ничего в общей зале не испортил. Только перевернул одно кресло, которое тут же без труда водрузили на место. Убедившись, что все механизмы пребывают в исправности, Меринов отправил Степана с дедом осмотреть все помещения и проверить, нет ли где незамеченной поломки. Те прихватили инструмент и без лишних разговоров ушли в железные недра.
Жбанков прошел в свой нумер, чтоб тихо полежать и успокоить нервы. Личные вещи опять стали родными и уютными, они словно улыбались и радовались возвращению хозяина. Но Жбанков, не замечая их лицемерной радости, думал прежде всего о деле. Он рассуждал: вернуть ли ему деньги и бумаги обратно в ящик. Решил, что, пожалуй, не надо. После всего,
