вы уверены, что это будет удобно?
– Ну, это мамина идея.
– А вы думаете, она знает, что такое тапир?
– Да, я сказала ей, что это маленькое животное с мехом.
– Не совсем точное зоологическое описание. Что же она скажет, когда я нагряну к вам с существом величиной со свинью и почти безволосым?
– Раз уж он будет здесь, то ничего не поделаешь, – резонно заметила Мария.
Я вздохнул.
– Хорошо. Я завезу его сегодня вечером. Ладно?
– Ладно, и не забудьте захватить для него немного корму.
Я вернулся к Жозефине и Мерседес. Весь вид их являл собой неутоленное любопытство.
– Ну, что она сказала? – спросила Мерседес.
– Сегодня ровно в шестнадцать ноль-ноль мы приступаем к операции «Тапир».
– Куда мы его отвезем?
– К Марии. Ее мать разрешила держать его в саду.
– Боже милостивый! Ни в коем случае! – сказала Мерседес трагическим тоном.
– А почему бы и нет? – спросил я.
– Там нельзя его оставлять, Джерри. Садик у них совсем крошечный. И, кроме того, госпожа Родригес очень любит свои цветы!
– Какое отношение это имеет к тапиру? Он будет на привязи. Все равно его надо куда-то девать, а это пока единственная возможность пристроить его.
– Хорошо, отвезем его туда, – сказала Мерседес с видом человека, который знает, что он прав, и не скрывает этого, – но не говорите потом, что я вас не предупреждала.
– Хорошо, хорошо. А теперь поехали завтракать, потому что в два часа мне надо захватить Джеки и заказать билеты на обратный путь. После этого мы можем ехать за Клавдием.
– За каким это Клавдием? – удивленно спросила Мерседес.
– За тапиром. Я окрестил его так потому, что со своим римским носом он вылитый древнеримский император.
– Клавдий! – хихикнув, сказала Жозефина. – Ублюдок! Вот смешно!
Итак, в четыре часа пополудни мы втащили упиравшегося тапира в машину и поехали к Марии, купив по дороге длинный собачий поводок и ошейник, который пришелся бы впору датскому догу. Мерседес была права – садик оказался крошечным. Размером он был футов пятьдесят на пятьдесят – этакая квадратная яма, окруженная с трех сторон черными стенами соседних домов, с четвертой стороны была верандочка с застекленной дверью, которая вела в апартаменты семейства Родригес. Из-за высоты окружающих зданий во дворике было сыро и довольно мрачно, но госпожа Родригес сотворила чудо, оживив его цветами и кустиками, которые неплохо прижились в этой темноватой дыре. Яростно награждая Клавдия пинками, мы протащили его через весь дом и привязали в саду к нижней ступеньке лестницы. Учуяв запахи сырой земли и цветов, он благодарно засопел своим римским носом и глубоко, удовлетворенно вздохнул. Я поставил рядом с ним миску с водой, положил груду рубленых овощей и фруктов и ушел. Мария обещала позвонить мне в гостиницу утром и сказать, как освоился Клавдий. Верная
