обыкновенным порядком вещей, но они далеко расходятся в направлениях и целях. Цель первого – жизнь в Боге с вечным блаженством, а у последних имеется в виду нечто, конечно, всегда великое, особенное, но временное, конечное, которое суть остатки образа Божьего в человеке – образа разбитого, в котором стремления духа прорываются раздробленно, то одно, то другое, и одно в одну сторону, другое в другую, – нет в нем жизни. Тогда как первое – собрание духа во-едино и сходится оно в чувстве Божества: тут и зародыш жизни. Высшая, Божественная сила благодати, одновременно наитствуя дух, сводит все его стремления во-едино и держит их в сем едином, тогда – и огнь жизни духовной».
«Это различие признаков, – говорит святитель, – особенно надобно знать тем, на коих благодать Божия воздействует без предварительных собственных трудов их и не с особенною силою. Возбужденного состояния пропустить без внимания нельзя, но можно не обратить на него внимания должного и, побывши в нем, опять низойти в обычное круговращение движений души и тела. Возбуждение (или действие призывающей благодати – А.Г.) не завершает дела обращения грешника, а только зачинает, и после него предлежит труд над собою, и труд очень сложный. Все, впрочем, относящееся сюда совершается в двух поворотах свободы: сначала в движении к себе, а потом от себя к Богу. В первом человек возвращает себе потерянную над собою власть, а во втором себя приносит в жертву Богу – жертву всесожжения свободы. В первом доходит он до решимости оставить грех, а во втором, приближаясь к Богу, дает обет принадлежать Ему Единому во все дни жизни своей»20.
Характер отступнический
В этом характере матушка может быть с самого начала своего супружества и может остаться в нем даже после хиротонии мужа во иереи.
Может быть и по-другому. После периода искреннего воцерковления может наступить время, когда откуда-то изнутри, сначала неприметным, а потом все более тревожно-явным образом, и в конец неудержимо, со властью начнет проступать характер отступнический. И только горючие слезы к Богу смогут удержать, остановить его неизбежное наступление. А если слез не будет, если матушка проявит безпечность, не придаст значения, еще хуже, если будет согласна с собой, а то и начнет утверждаться в себе, в этом проступающем характере, отстаивать себя перед окружающими, перед батюшкой, совсем плохо, если и батюшка склонится туда же вместе с нею и будет поддержкой в ее отступничестве, – тогда одна надежда на Бога, да, может быть, на паству живую духовно-зрелую, способную заступаться друг за друга перед искушениями.
В чем же состоит отступнический характер? В нечувствии Бога и далее в активном отвержении всего, что имеет какое-либо отношение к Нему – церковных обычаев, книг, разговоров, церковных предметов, верующих и особенно церковных людей. В своем нечувствии матушка, еще до того, как она ею стала, может с недоумением смотреть на любимого
