с ними. Это обретение – дар воодушевляющей, призывающей благодати Божией. Каждый испытал это на себе, а начинается все с простого, элементарного. Пришедший в Церковь едва ли осознает себя грешным.. Он знает, в чем виноват перед своей мамой, братом, перед ребенком, сотрудниками, перед начальником… Он может признавать, что где-то, в чем-то поступил не так. Знает он чувство вины и перед законами государства. А вот чувство греха, то есть вины перед Богом, он не знает, и поэтому, когда он приходит поначалу на исповедь, то говорит:
– Вы знаете, батюшка, мне сказали, что надо исповедоваться. А в чем исповедоваться, не знаю. Я грехов за собой не знаю. Я никого не убиваю, не граблю, и поэтому мне не в чем исповедоваться. Вы уж так разрешите мне, допустите, позвольте мне причаститься.
Но проходит некоторое время, и этот же самый человек приходит с великим плачем:
– Я согрешил. Батюшка, простите меня.
Что же произошло? Благодать призывающая вошла в сердце, осветила душевную тьму, и человек своими сердечными очами вдруг узрел, что же он есть. А если узрел, то уже и сокрушился, и загоревал. И эту свою горечь принес на исповедь. Именно действие призывающей благодати позволило человеку увидеть всю неправду своих отношений с ближними. Пять лет начального воцерковления приводят к тому, что человек начинает меняться по отношению к своим ближним, трудиться над собой.
Но, к сожалению, приходится наблюдать, что в период оскудения веры отношения с ближними становятся прежними. Человек возвращается в свой старый нрав. К сожалению, это не тот характер, данный человеку с момента его зачатия, когда душа обрела по творению Божьему характер человеческий – чистый, Богодарованный, а тот, что человек усвоил по своей греховной натуре, и который мы называем своенравие.
Своенравие на втором этапе последующих десяти-двадцати лет может буквально погубить человека, если он не ухватится за содействующую благодать Божию. Тогда ему грозит совершенное охлаждение и полное отступление от Церкви.
Нередко бывает, что человек, оставаясь в Церкви чисто внешне, внутренне, нравом своим, пребывает совершенно за ее пределами. Если же он ухватится за содействующую благодать Божию, то на каком-то году своего церковного жительства начнет ею постепенно руководствоваться и в ней укрепляться.
Замечено, что в период охлаждения в человеке начинает бунтовать против его воцерковления его же своенравие. Нередко, после первых лет искреннего церковного жительства, человек вдруг начинает чувствовать в себе восстание злохудожных качеств, которые давно, казалось бы, исчезли. Человек уже забыл давно об этом и вдруг…
Что же случилось? Почему охладела молитва, желание ходить на службы? Почему на фоне этого охлаждения со властью начинают восставать человеческое своенравие и свойства падшей человеческой натуры? Истеричный снова
