глотку рвать, Чеширски. Ты что, кошачья морда, думаешь всех тут запугал – раскрыла свою пасть Деви – ты думаешь, я тебе стандартная кошечка, на которую можно всю работу положить?
– Нет, конечно, вы и близко не стояли с кошечкой – ответил Бар, заворожённо наблюдая, как багровеет тонна заплывшего мяса – но вы ведь должны мне помогать, так ведь? Неужели я должен делать всю работу за вас? Вы и так, прямо скажем, не особо утруждаете себя работой в архиве.
– То есть ты считаешь, что я мало работаю в этом сраном гадюшнике, провонявшем кошатиной почти до потолка?
– Я бы сказал, что вы вообще тут не работаете. Но, хорошо, пусть будет мало работаете. Деви, произошло убийство и мне необходимо найти убийцу.
– И это повод меня оскорблять?
– Я вас не оскорбил. Просто сказал, что вы мало работаете, мало двигаетесь.
– Мало двигаюсь? Ты хочешь сказать, что я толстая? – побагровела Деви.
– Я не говорил, что вы жирная, я лишь сказал, что вы мало двигаетесь.
– Значит теперь я уже жирная, хотя пять секунд назад я просто мало двигалась, да? – спросила Дэви, ставя сумку рядом с дверью – Ну ты и наглец, волосатый. Ты думаешь, я побоюсь о тебя руки марать, гаденыш? Ты думаешь, управы на тебя не найдётся или я твоих когтей боюсь?
Бар встал со стула и отошёл к стене. Он едва не потянулся за револьвером, видя, как засучивает рукава и угрожающее приближается Деви.
– Деви, тише, тише, детка – мягко сказал он, вытягивая вперед мягкие лапы – нервы надо беречь, Деви. Мы же культурные люди, я вовсе не хотел называть тебя толстой. Нам надо просто успокоиться. Конфликты на работе ни к чему.
Он знал, что в отличие от носорогов, шанс остановить взбешенных бегемотов всё ещё есть. Надо лишь постараться, дозвониться до из малюсеньких ушей, резво двигающихся на самой верхушке огромной головы.
– Не поможет, Чеширски – теперь ты реально достал меня, твои увертки действуют на драных тупых кошек. С более умными леди такой фокус не прокатит. Пора тебе устроить взбучку, наглый кот.
– Деви, это участок – спокойно заметил Бар.
– Ничего страшного – злобно прошипела Деви, продолжая приближаться – зато завтра, да, завтра все будут знать, как нашего детектива оприходовала самка.
– В смысле оприходовала? – спросил Бар, надеясь возбудить в ней самое лютое бешенство и увернувшись от броска выскочить в коридор.
– Деви, детка, ты где? – раздался в коридоре голос Дафни.
Бегемотиха остановилась и прислушалась, повернув в сторону двери свои маленькие и милые ушки. Бар замер, акцентировав всё свое внимание на её ушах. Пожалуй, это была единственная часть её тела, к которым подходило определение милые.
– Деви, детка. Это я. Твой карапузик.
Бар выдохнул – это был её супруг. А с ним он был в приятельских отношениях. Это был единственный зверь, который мог
