говорю, это собака не должна была ничего знать. Когда Толстопуз узнал это, он был в бешенстве, – он любит чтобы всё было аккуратно. А тут всё пошло наперекосяк.
– А кто убрал Шаха?
– Кого? – испуганно шаря глазами в разные стороны, спросил Барни.
– Детектива, взявшего дело. Не зли меня Барни, я не хочу повторять все вопросы – процедил Бар, еле сдерживаясь – кто заказал Шаха?
– Я, я не знаю, я, а! – заорал Барни, когда Чеширски снова прищемил ему палец – я не знаю, чёрт тебя возьми, я не знаю, может Толстопуз, может он, а!
Бар на время ослабил хватку, дав Барни облизать окровавленный палец. Жалкий, забившийся в угол кот, вызывал у него чувство омерзения – из-за таких вот котов порода и портилась.
– Кто убил Шаха Пятницкого? – как можно спокойнее спросил Бар, но хвост всё равно выдавал его злость.
– Я не знаю, слышал лишь, что Толстопуз бесился из-за него – парень слишком рьяно взялся за дело, это никого не устраивало, ни Арчи, ни Мучи, они хотели огласки, им обоим было выгодно убрать его.
– Почему тебе помогает Вурдок?
– У меня на него есть небольшой компромат. Поэтому жадный баран и помогает. Да и ему просто выгодно чтобы я исчез, тут всё слишком сильно завертелось. Я не знаю, но Толстопуз тоже очень нервничает из-за всего этого, мне кажется, он влез не туда куда надо. Если он меня решил убрать, то явно кот чует, что паленый хвост.
– К нему кто-то приходил? Говори.
– Да. Обезьяны. Эти, как их, с ними был ещё такой худой шимпанзе, разговаривает тихо, вежливо, но в глазах дьявол поселился – жуткий тип. И вот тут уж я хвостом почувствовал, что надо драть когти. Вырубил провожатого, словил под ребро разрез, но всё же удрал.
– Стало быть, обезьяны. Что ещё? Говори. Чем больше я знаю, тем больше внимания переключат на меня. А значит, тебе будет легче сбежать – мягче заговорил Бар, убирая в сторону щипцы.
– Я всё сказал, правда, я не убивал котят. Их убили ребята Тостопуза, вроде по приказу Сильвестра.
– Сделай мне одолжение, скажи, кто конкретно лапы замарал.
– Я не знаю, я всего лишь доставщик. Отпусти меня, а? – умоляюще обратился к небу Барни, с заискивающей кровавой улыбкой. Бар поморщился и отошёл. Он и так собирался это сделать, мараться об этого изношенного кота не доставляло никакого удовольствия. К тому же теперь ему следовало поменьше рисковать, когда на горизонте замаячили такие серьёзные игроки как обезьяны. Другое дело, что если Барни поймают, он всё расскажет о их откровенной беседе. Но это уже неважно – так даже лучше. Не пристало детективу бояться уголовников.
– Иди – тихо сказал Бар – и в твоих же интересах как можно быстрее исчезнуть. Особенно теперь.
Барни медленно поднялся и, развернувшись, стал открывать двери. Бар поднял кольт. Барни вздрогнул и остановился. Бар лишь аккуратно вытащил обойму и пулю из ствола, наблюдая, как дрожит спина безусого Барни.
– Ты
