своего коллегу, возвращаясь в свой кабинет.
Сыщику надо было доложить генералу Кедрову обо всех уликах, найденных им в доме у Безбедновых. А потом сделать запрос через военное Министерство в Германию о фамилиях и фото женщин, которые находились на службе у нацистов. Требовалось узнать их должность, карьерный рост, премии и надбавки, чтобы доказать причастность к нацистской группировке.
«Могу обнаружить неожиданные для себя факты. Все сестры как раз подходили по возрасту. Старшей было двадцать восемь лет, когда началась война, средней – двадцать три, а младшей – восемнадцать. С учетом их образования, они могли оказаться по собственной воле в рядах СС», – рассуждал дознаватель, когда снова перекладывал дела, найденные в паспортном столе.
«Хотя весной сорок пятого года в конце войны, они могли переметнуться на сторону союзников или сжечь свои старые аусвайс, а потом представить ситуацию, как будто они – мученики концлагерей, страдальцы – бывшие военнопленные, контуженные или беженцы. Нужна точная идентификация, чтобы не спутать с разведчицами и антифашистами», – к такому выводу пришел сыщик, убирая листы с заявлениями о замене паспортов, датированные сорок пятым годом, в стол.
Он достал совершенно чистый лист бумаги, чтобы написать запрос в Москву по истечении двадцати лет после победы над фашизмом, когда продолжали искать военных преступников в разных странах, куда могли те спрятаться от правосудия:
«Прошу выслать нам список и копии фотографий женщин, участвовавших в карательных операциях на оккупированной территории в период военных действий с 1941 по 1945 годы».
Следователь поставил свою подпись, число и печать райотдела милиции, заверенную у секретаря генерала Кедрова.
– Собираетесь заняться историческими расследованиями? – спросила его секретарша, с силой ударяя по листу печатью с подписью старшего лейтенанта.
– Надо раздобыть и уточнить некоторые сведения, в связи с недавним арестом подозреваемой, – признался сыщик, забирая официальный запрос.
– Можете оставить у меня. Я отправлю почту. До вас участковый занимался этим вопросом. Но он умер при невыясненных обстоятельствах. Был инвалидом, участником войны. Дело заглохло. На его место приняли вас, – посочувствовала секретарша.
– Будет возможность, постараюсь выяснить причину смерти, чтобы закрыть висяк, – добавил оперативник, у которого скопилось масса неотложных дел. – Фамилию и личные данные участкового можете мне написать на листке.
– Конечно. Его фамилия – Матросов, а досье все еще находится в отделе кадров нашего отдела, – пояснила она с апломбом.
– Хорошо. Я запомнил, – сказал дознаватель, оставляя свой запрос у секретарши на столе.
– Ну, это не срочно, – примиренчески изрекла она.
Следователь Кирьянов вернулся в свой кабинет, а там уже находился эксперт Семенюк. Он важно произнес, показывая
