у меня все в одном месте живут. Но чтобы ничего не растащили, пока мы ездим, поставим охрану из красноармейцев. Я договорюсь с военкомом. Отряжу казначея. Отберет, что в Москву поедет, а что мы здесь, между ребятами распределим.
Великих князей быстро подняли из постелей. Зачитали наспех составленное постановление об их переселении в Екатеринбург и оправились в путь. Следом за подводами тянулись слуги великих князей, неся узелки со своими нехитрыми пожитками. Увязалось с расстрельной командной и уездное начальство – все хотели стать свидетелями исторического события, а еще лучше принять личное участие в казни.
В версте от шахты Петруха дал команду остановиться. Первые лучи солнца окрасили верхушки деревьев в тайге и горы. Высадили из подвод великих княгинь с детьми. Жихарев зачитал им мандат на ликвидацию.
– Поскольку в ваших вещах могут оказаться зашитые ценности, являющиеся достоянием республики, – всем раздеться! – приказал Пашка.
– Сохраняйте спокойствие! – властно сказала немолодая женщина, бывшая в молодости очень красивой. – Примем смерть достойно, как подобает это сделать православным!
– Петруха, присмотри! – велел Жихарев, направляясь к стоявшим в отдалении слугам.
– Граждане лакеи! – обратился он к ним. – Ваши хозяева – великие князья Романовы – приговорены к расстрелу, как враги трудового народа. Вы были эксплуатируемыми гражданами. Поэтому мы вас отпускаем и никаких претензий к вам не имеем. Вы свободны!
– Нет, милостивый государь! – вышел вперед благообразный господин лет пятидесяти. – Как верноподданные и просто порядочные люди, мы хотим разделить участь наших господ. Мы примем смерть вместе с ними!
Только одна женщина в монашеском одеянии стояла одетой.
– Тебе, бабка, особое приглашение нужно? – спросил Жихарев.
– Я – монахиня и не могу раздеваться в присутствии людей. Золота у меня нет. Я все его отдала на помощь страждущим.
– Ладно, оставайся одетой! – разрешил Пашка, услышав ропот лакеев.
– Живо! По телегам! Поехали! – скомандовал Жихарев.
На краю шахты сидели голые и связанные великие князья. Чуть поодаль курило начальство.
– Пусть попрощаются! – сказал председатель уездной чека. – У тебя все в порядке, Жихарев?
– Все, только лакеи к нам приблудились…
– Живо раздевайтесь! – гаркнул на них председатель.
Среди великих князей ходила монахиня, говоря им что-то ободряющее.
– Где князь Палей? – спросил Жихарев, пересчитав казненных и, сверившись со списком.
– В шахте твой князь! Буянить начал, безобразничал. Вишь, человека покалечил! – указал ей Вася Фомин на председателя исполкома, левый глаз которого заплыл синевой.
