что-то странное, нездешнее.
– Ты ничего так и не понял… – вздохнул Томми, разворачивая шоколадку. Кекс он уже съел. – Я говорю… Она так смотрела на тебя, прижимаясь к Грэду, что мне подумалось, будто Грэд – это не по-настоящему, а просто… чтобы посмотреть на твою реакцию…
– Что? – Эрн как будто только сейчас очнулся от своих раздумий, взгляд его приобрёл осмысленность, и он посмотрел на Томми.
– Ну… мне кажется… я думаю… она просто хотела посмотреть, как ты будешь себя вести, если увидишь их вместе… – пробормотал толстяк, решив, что Эрну нужны более подробные пояснения. – Она, наверное, надеялась, что ты будешь ревновать. Это значило бы…
– Что? – повторил Эрн зловеще, как будто не замечая, что Томми ещё не закончил…
На несколько мгновений над теплопроводом повисла непривычная тишина. Казалось, даже ветер утих. Кусты ивы, растущие возле труб, были неподвижны.
– Ах вот как! Значит, кто-то вздумал ставить надо мной опыты!? Да что они о себе возомнили!? – в глубине глаз Эрна что-то сверкнуло. Недоброе. Металлическое.
Томми растерялся. Он никак не предполагал, что его товарища так оскорбит совершенно невинная по сути постановка с Грэдом. Он даже слышал, как Хильда сулила однокласснику дорогой диск с компьютерной игрой, если он согласится ходить с ней под руку весь день… Воистину, чужая душа потёмки… Эрн некоторое время напряжённо молчал. Потом глухо шлепнул растопыренной ладонью по трубе; его прелестные губки разомкнулись, чтобы выпустить на волю отвратительное ругательство. Эрн был очень зол…
Едва Томми собрался сказать что-то успокоительное, смягчающее, как позади них что-то громко ухнуло, теплопровод качнулся, сбросив их со своей тёплой гладкой спины, и пахнуло горячим ветром откуда-то издалека…
Поднявшись с земли, они обернулись как по команде. Там, далеко-далеко за лесом, рядом с воронковидной трубой ТЭЦ в небо поднимался высоченный столб густого тёмно-серого чада. Он быстро расходился в воздухе, распускался, словно огромный жуткий цветок, хищно завоёвывал небосвод, закрывая собою весь его южный край.
– Там что-то взорвалось! – воскликнул, охваченный неуёмным возбуждением зеваки Томми.
– Похоже, один из блоков ТЭЦ… – Эрн произнёс это совершенно будничным голосом, так, словно речь шла о разбитом яйце или о лопнувшей банке с солёными огурцами. Он стоял, приложив руку ко лбу, и всматривался вдаль. Странное чувство охватило его: Эрн явственно ощутил, что есть какая-то непостижимая связь между этим взрывом и им самим. Пространство вокруг представлялось ему теперь множеством сплетённых друг с другом тонких ниточек – причинно-следственных нитей, он будто видел их все внутренним взором, и одна из них, такая чёткая, что, казалось, её можно потрогать руками, протянулась от носка его потёртого кеда туда, за пустырь и лес, к линии горизонта, где клубилось чёрное ядовитое облако
