style="font-size:15px;"> И громко рассмеявшись над собственной незатейливой шуткой, таксист-пуппетролль распахнул перед нами заднюю дверцу машины.
Глава восьмая
Мы думали, что пансион «Незабудка» представляет из себя какой-нибудь двух или трехэтажный домик, прилепившийся к своим соседям на одной из тихих улочек Пуппефельда. Но оказалось, что мы ошибаемся: «школа для юных балбесов-Пуппетроллей» размещалась в десятке разных по величине строений, и весь этот огромный комплекс прятался далеко за городом в темном сосновом бору за высоченной стеной, возведенной из бетонных плит и покрашенных зеленой – наверное, для маскировки! – краской.
Подъехав к воротам, седобородый таксист торопливо открыл нам дверцу машины и почему-то испуганно прошептал:
– Быстро выметайтесь отсюда, мелюзга! Доехали – и слава Богу!
– Кажется, я заплатил вам за нас обоих, – обиженно проговорил Пип и нехотя стал вылезать из уютного «вольфвагена». – Причем двойную плату, должен вам заметить!
– Знаю, что заплатил, иначе бы я вас и не привез, – проворчал уже чуть мягче сердитый водитель. – Ваш господин Ворчайлс обожает приставать ко всем с нравоучениями, а у меня нет никакого желания их выслушивать!
– У меня тоже, – вздохнул Пип и окончательно выполз из машины. Следом за ним выбрался наружу и я.
– Ничего, не горюйте, – утешил нас на прощанье подобревший внезапно седобородый таксист. – Пуппетролль, не нюхавший, почем фунт лиха, не пуппетролль!
И он, резко нажав на газ, стрелой помчался от ворот пансиона в спасительную гущу леса. А мы, подхватив свои скромные пожитки, медленно побрели по асфальтированной дорожке к самому высокому зданию под красной черепичной крышей.
Глава девятая
Несмотря на то, что мы прикатили в «Незабудку» в шесть часов утра, господин Ворчайлс уже сидел в своем кабинете и усердно трудился: перелистывал классные журналы и выискивал к чему бы там придраться. Увидев нас, возникших на пороге словно привидения, он с трудом оторвал рыжеволосую и круглую, как биллиардный шар, голову от очередного журнала и, близоруко прищурившись, вгляделся в странных пришельцев.
– Почему без стука? – спросил он наконец, нарушив мертвую тишину.
– Мы постучали, – ответил Пип.
И он не соврал: я действительно трижды ударил кулаком в дубовую дверь. Правда, очень робко и очень тихо.
– Значит, я оглох. Только этого мне и не хватало! – Рыжеволосый пуппетролль выскочил из-за стола и забегал по кабинету, заламывая руки, словно плохой актер в плохом театре. – Теперь мне придется лечиться, проходить всякие процедуры, возможно, меня даже уложат в больницу!.. А на кого я оставлю пансион, заботу о воспитании подрастающего поколения? Кто будет отныне прочищать вам мозги?!
– Да уж найдутся желающие… – пробурчал я чуть слышно.
Однако мои слова были чутко уловлены «оглохшим» Ворчайлсом.
– Боже мой! – воскликнул он, еще сильнее
