весь длинный и путанный разговор Маришкиных родителей с Иваном Ивановичем: разговор получился не из легких. Но кончился он победой старого учителя. Когда папа положил трубку на место и вытер пот со лба, он устало сказал:
– Ну что ж, Мария… ваша взяла! Оставляем тебя Ивану Ивановичу на попечение. Встречайте свою Уморушку, участвуйте в смотре и – марш в Апалиху! – на летний отдых.
– И чтоб никаких приключений! – строго добавила мама.
– А это уж как получится… – тихо прошептала Маришка и стала готовится к переезду на квартиру Ивана Ивановича.
Глава третья,
в которой Калину Калиныча тянут за язык
Когда Уморушка пошла в школу, то она сделала очень неприятное для себя открытие: оказывается, на уроке нужно сидеть тихо и смирно, а если хочешь что-то сказать, то следует поднять правую руку (левую почему-то нельзя!) и терпеливо ждать, когда тебя спросят. Такие правила были написаны явно не для Уморушки. Как она себя ни сдерживала, но к концу первой четверти у нее в дневнике получилась вот такая картина:
Арифметика – 5 (27 замечаний и 14 серьезных предупреждений).
Пение – 4 (13 замечаний и 26 серьезных предупреждений).
Основы колдовства – 5+ (14 замечаний и 1 серьезное предупреждение).
Основы доброты – 5+ (замечаний нет).
Природоведение – 5+ (28 замечаний и 36 серьезных предупреждений).
Устное народное творчество – 5 (10 замечаний и 8 серьезных предупреждений).
Физкультура – 5+ (замечаний нет).
Поведение – хуже некуда.
Прилежание – так себе.
– Ну и что будем делать, внученька? – спросил Уморушку Калина Калиныч, ставя в дневнике последнюю отметку. Будем продолжать в том же духе или начнем исправляться?
– А чего я сделала? Я ничего не делала… – не глядя в глаза деду, прошептала Уморушка. – Учусь-то я хорошо…
– А на уроках как сидишь?!
– Как? – удивилась Уморушка.
– Как егоза! – рассердился старый лешак.
Уморушка попыталась вспомнить, как выглядит егоза, но не вспомнила.
– А на кого она похожа, дедушка?
– На тебя! – окончательно рассердился Калина Калиныч и пригрозил внучке: – Если до конца учебного года не исправишься – не видать тебе каникул, как своих ушей!
Уморушка тут же скосила до предела глаза: левый – налево, правый – направо, но ушей, и правда, не увидела.
– Я же не виновата, что я такой живой ребенок… Я же маленькая еще. Единственная дочка в семье… – выложила она Калине Калинычу свои главные козыри.
Но старый лешак не стал даже слушать внучкины оправдания.
– Заговаривай зубы и отводи глаза своим родителям, а меня на мякине не проведешь! Или хорошее поведение – и в награду каникулы, или… или я лишу тебя чародейной силы!
Уморушка побледнела. Только научилась кое-чему из колдовства и – нате вам! – уже прощайся с чародейной силой!..
– Деда-а-а!.. – заныла Уморушка
