зачитывала мне их имена, должности и отличительные отзывы – почти как комментатор, перечисляющий коров-лауреатов на сельской ярмарке:
– Расти Стоукс. Преподаватель зоотехнии и злостный курильщик, – говорила она, и я принимался ожесточенно корябать у себя в блокноте. – Председатель Совета колледжа и один из самых пугающих людей в кампусе. У него два грузовика, включая джип, купленный у сестры Мерны Ли. Овощей не ест. Не любит коммунистов. Не верит в существование целесообразных альтернатив гетеросексуальности. Обожает огнестрельное оружие.
Следом за ним вошла женщина средних лет в развевающемся сари, с болтающимися хрустальными серьгами и элегантной красной точкой на лбу:
– Марша Гринбом. Преподаватель медсестринского дела на втором курсе. Переехала сюда из Делавэра прошлой осенью, продав там свою конопляную ферму. Строгая вегетарианка. Предпочитает ситарную музыку. В новом районе города, который называют Предместьем, у нее холистическая медицинская практика. В свободное время обучает йоге. Пылко стремится к нирване и вот настолько отстоит от ее достижения. – Большим и указательным пальцами Бесси обозначила, на сколько Марша отстоит от нирваны. – К несчастью, у нее также чесотка в запущенной форме…
Я все это записал.
Через минуту вошел пожилой человечек в сером костюме, федоре и с красным галстуком-бабочкой. Бесси сказала:
– Уилл Смиткоут. Самый старый педагог у нас в колледже. Преподает раннюю историю США и лекции читает все по тем же конспектам, что и тридцать лет назад, когда начинал. Прошлой осенью был председателем рождественской комиссии – тогда в первый и единственный раз за все время существования колледжа нам удалось не провести вечеринку. Раньше в кампусе был силой, а теперь просто досиживает до пенсии. В этом процессе ему помогает бурбон с тоником…
Снаружи у кафетерия начала выстраиваться очередь, а в зале накапливалась энергия – предвкушением общего собрания, которое начнет для колледжа новый учебный год. Секретарши суетились, стараясь побыстрее запустить всех внутрь, и я едва поспевал записывать массу биографических и исторических сведений, которые Бесси метала в меня стремительным бубнежом. Там была внештатная беженка из Пенсильвании, преподававшая историю искусств и ездившая на «саабе». И пухловатый мужчина в штате – он водил «форд ф-1» и преподавал оружейное дело. За ним стояли Херолд и Уайнона Шлокстины, единственная формально признаваемая колледжем семейная пара; слева от них – Сэм Миддлтон, знаток средневековой поэзии и ведомственный анархист с членской карточкой; а за ним – Алан Длинная Река, преподаватель ораторского искусства и потомок коренного населения из первоначального местного племени, который вот уже более двенадцати лет не перекинулся ни единым словом ни с кем в колледже, включая своих студентов.
– Это крайне парадоксально, – сказал я. – Как кто-то может преподавать ораторское искусство, при этом не…
– Разговаривая?
