диких зверей. А если не получится, мне будет достаточно их голов!
Подняв голову, храбрый воин увидел лицо Сонготу, искажённое в злобной усмешке. Лантань сразу же понял, кто посоветовал молодому монарху направить его в этот поход именно сейчас. Ни один мускул не дрогнул на его лице в этот момент, но хитрый князь стал теперь для него смертельным врагом.
– Я сделаю это, о светлейший! – сказал Лантань, прикоснувшись губами к халату императора. – Кто, как не я, готов выполнить любое задание вашей светлости!
– Мне говорили, что твоя жена должна скоро родить! – неожиданно заметил Сюанье. – Как же мне одарить её и будущего ребёнка, если ты не вернёшься живым из этого трудного и дальнего похода?
Не показав даже тени недовольства или смятения после этих слов, воин быстро встал и поклонился.
– Я не буду ничего просить! – сказал он. – Я уверен, что ваше величество не оставит своей милостью семью того, кто навечно вверил ему свою жизнь и судьбу!
Глава IX. Соловки
Над соловецкой обителью величественно раздавался колокольный звон, наполняя сердца православных людей верой и искренней радостью. Среди тех, кто с упованием внимал ему, был и Исайка Воронин, недавний стрелецкий десятник.
«Господи, помилуй мя, грешного, – подумал он, перекрестившись двуперстно, по старому обычаю. – Спаси и сохрани!»
Родом Исайка был из захудалых дворянчиков, никогда не знавших собственной земли. Как и многие крестьяне, он родился в обычной чёрной избе, и не всегда на обеденном столе его родительского гнезда было что-либо, кроме каши да чёрствого хлеба.
В шестнадцать лет Воронин был записан в стрельцы и начал нести службу царскую. Как раз тогда началась очередная война со шведами да ляхами, в которой он и получил первое боевое крещение. При взятии крепости Динабруг в Ливонии сын боярский подхватил из рук убитого товарища полковое знамя и первый водрузил его на крепостную стену.
– Кто это есть таков? – спросил сам Алексей Михайлович, указывая на крохотную фигурку на бастионе с гордо реющим стягом. – Кто б ни был, наградить целковым и повысить по службе!
Так Исайка в свои неполные семнадцать получил первую награду от самого царя-батюшки, а также досрочный чин десятника. Через пять лет он был уже бывалым солдатом, которого уважали и ценили даже заморские офицеры.
Храбрый парень служил в стрелецких частях армии князя Ивана Хованского, выступившей в Литовский поход. Поначалу дела у них складывались весьма успешно, и сам коронный гетман Ян Сапега в одном из сражений едва не попал в плен к русским.
Тогда и началась чёрная полоса в жизни молодого воина. Повздорил он со своим сотником Данилой Горшковым, большим вором и мздоимцем. Два месяца тот не выплачивал стрельцам жалованье, полученное у полкового казначея. Сотник поступал так и раньше, бесстыдно прикарманивая деньги подчинённых, убитых в боях.
– Ты почто нам жалованье
