разорвать веревки, но Алеша помогал оным руками. Она кляла, ругала дерзкого, но принуждена признаться побежденною. Нахал играл её прелестями, смеялся её клятвам, запрещал ей связывать руки русским тысяцким и, взяв её оружие и доспехи, уехал на её коне. Раздраженная богатырка кричала ему вслед, что он не скроется от её мщения, хотя бы ушел за тридевять земель, что она вырвет его сердце из белых грудей. Победитель ответствовал, что нет ей нужды искать его столь далеко, что в Киеве найдет его к своим услугам, и погонял коня.
Приближался он к столице царя Аланского и нашел его стоящим в полях со всем его войском. Богатырь Кимбрский, именем Ареканох, имеющий при себе девять исполинов, напал на его земли и требовал за себя в супружество единочадную дочь его. Два уже сражения потеряли аланы, не хотящие выдать государя своего поруганью, чтоб богатырь рода низкого взял силою наследницу их престола. Готовились к последнему, долженствующему решить участь государства Аланского, ибо последние силы собраны были для отпору наступающего неукротимого Ареканоха. Алеша Попович узнал о сем, явился на отводном карауле и велел вести себя к царю Аланскому.
Царь, видя дородство его и богатые доспехи, не сомневался, чтоб не был он богатырь. Он спросил Алешу, откуда он и какую до него имеет нужду. «Я уроженец поруский, богатырь русский и обещаю побить исполинов и привезть к тебе голову Ареканохову», – сказал Алеша. «Не много ли ты обещаешь? – говорил царь. – Слыхал я про богатырей русских, но испытал уже силу Ареканохову». – «Много ли, мало я обещаю, – подхватил Алеша, – какой убыток вам, если и не сдержу я слова своего? Я иду один; но обещайте мне, если привезу к вам голову богатыря Кимбрского, признать, что один Владимир-князь Киевский Всеславьевич должен подавать законы всему свету, что нет в свете сильнее, могучее богатыря его Чурилы Пленковича и что сын Чурилин Алеша Попович свободил царство Аланское от погибели. Обещайте возвестить сие чрез, посольство свое князю Русскому». Царь согласился на оное, и тем удобнее, что не ожидал столь многих успехов из похвальбы младого витязя. Но утро решило его сомнение.
Богатырь русский хотя чувствовал крепость руки своей, хотя надеялся на остроту своего разума, но не мог уснуть во всю ночь. Опасность предприятия повергала его во многие размышления. Невозможно казалось ему управиться разом с девятью исполинами и богатырем, оными повелевающим. Но так как Ареканох воевал не один, а с помощью исполинов, то посчитал извинительным употребить против него хитрость. По этой причине встал он в полночь и пошел в стан Ареканоха, находившийся в виду, ибо свет от луны освещал златоверхий шатер этого богатыря. Подкравшись с великою осторожностью, нашел он исполинов, спящих по два рядом. Рост их был необычайный и мог бы привести в ужас всякого, кроме сына Чурилина. Исполины спали крепко. Алеша имел способность осмотреть их и придумать средство к низложению их. Престрашные, с железными шипами, дубины, составлявшие единственное
