сквозь пол. Богатырь схватил копье и совал в отверстие с твердым намерением учинить из тела поляка решето, однако не мог достать дна. И так лег он опять спать, и поляк уже не приходил нарушать покой его.
Когда рассвело, не оставил он поискать еще. Но не нашел отверстия, в которое поляк провалился: пол был ровен. Осматривал он и капище, но не было в нём ничего, кроме обломков от древних идолов. Незачем было медлить, и богатырь отправился в путь.
По выезде из лесов увидел он в стороне близ дороги сидящего в глубокой задумчивости человека. Одной рукой держал он за повод лошадь, а другою подпер голову. Богатырь подъехал к нему, спрашивал о причине его видимой печали и получил в ответ следующее: «Вы не ошиблись, государь мой, – начал незнакомый, – что великая печаль лежит у меня на сердце. Я – польский шляхтич и восемь лет сговорен на дочери опустошившего дорогу, которую вы проехали. Я удивляюсь, каким образом избавились вы от злобы его, следуя мимо капища, в котором погребено его тело, ибо никто не осмеливается шествовать дорогою, коя многому числу людей стоила жизни. Сей поляк назывался Твердовский[37]; он оставил после себя несказанное богатство, и невеста моя – единая оному наследница. По смерти его познакомился я с нею. Мы почувствовали взаимную склонность, и брак должен был соединить нас в назначенный день. Приуготовлялись уже к торжеству, и невеста моя находилась в преогромном доме своем, отстоящем отсюда верстах в тридцати. В самую полночь предстал перед нею дух отца её со страшным и гневным лицом. «Знаешь ли ты, – говорил он ей, – что я заложил тебя еще маленькую адскому князю Велзевулу? А ты хочешь вступить в брак без ведома господина твоего? Слушай! Ты и жених твой должны дать обязательство сему дьяволу на свои души, если хотите совершить ваше супружество. С сего часа дом сей и всё мое богатство отдаю я во власть одного Велзевула. Я вижу из лица твоего, что ты уже не согласна на предложение мое. Ты погибнешь от рук моих, если вступишь в брак до тех пор, как сыщется такой бесстрашный человек, который осмелится ночевать в доме сем и выдержит все имеющие с сего часа начаться в оном страхи. Он разрушит тем клятву мою; но я не уповаю, чтоб нашелся кто-нибудь столь отважный из смертных, и ты останешься вечно в бедности, ибо без смертной опасности не можешь взять ничего из моих сокровищ. Жених твой тебе помочь не будет в состоянии. Я в сию ж минуту сожгу все его имение. Избирай! Предайте души свои дьяволу – или терпите». Он исчез; а я лишился всего моего имения внезапно занявшимся пожаром. Невеста моя не имеет пропитания, поскольку все сокровища её лежат в доме, в коем всякую ночь привидения нагоняют на всех ужас и всех покушавшихся входить в дом тот хотя днем, хотя ночью удавляют. Я искал смелых людей, но по сих пор не нашел еще избавителя. Покушавшиеся за великое награждение освободить нас от несчастия погибли. Их находили в доме том раздробленных в мелкие части. Я прошу милостыни на сей дороге и, что получу, употребляю на пропитание свое и невесты моей, с которою
Сей поляк назывался Твердовский… – многочисленные польские предания рисуют пана Твардовского знаменитым чернокнижником. Это «польский Фауст», запродавший душу дьяволу, но спасенный девой Марией. Отнесение его к древнеславянским временам – одна из вольностей Левшина.
