помолчал и убежденно произнес: – Нет уж, Гиви, я это дело до конца раскручу, ты мне только не мешай.
Савелий быстро выпил компот и, не попрощавшись с другом, вышел прочь из кафе.
Глава пятая
Поздним вечером, уже давно сменившись с дежурства, Кошкин в своей коммунальной квартире стал готовить боевую амуницию. Проверив пистолет, он сунул его в кобуру и несколько раз потренировался ловко и быстро выхватывать. Затем прикрепил на боку ремень с ножнами, в которых был спрятан большой и острый нож. Накинул китель и в его карман положил баллончики со слезоточивым газом. После чего подошел к шкафу и достал из него кожаный чехольчик, в котором фотографы обычно носят штативы. Расстегнул замок-молнию и полюбовался на хорошо заточенный осиновый колышек. Застегнул молнию, подхватил чехольчик с главным оружием и вышел из комнаты.
Засаду Кошкин устроил за могилой, которую ночью раньше пытались раскопать несчастный Гога и его подопечный. Разложив перед собою часть «арсенала», старлей стал ждать свою жертву. Была ночь: лунная, звездная. Кошкин взглянул на ручные часы с подсветкой – они показывали 23 часа 59 минут. Савелий поправил пояс с ножом, потрогал расстегнутую кобуру и тихо стал намурлыкивать старинную песню:
Ты не вейся, черный ворон,
Над моею головой:
Ты добычи не добьешься,
Черный ворон, я не твой…
Земля на безымянном холмике вдруг зашевелилась и начала осыпаться. Кошкин оборвал песню на полуслове, вжался в землю за памятником, но продолжил вести наблюдение за странным холмом.
Внезапно незримой тягой вытянуло из могилы ужасного вурдалака и поставило его на ее край. В этот момент заверещал электронный будильник на руке Кошкина: он был заведен на 24.00. Глаза вурдалака полыхнули огнем, остатки волос вздыбились на голове, нижняя челюсть резко отпала вниз и с жутким щелканьем вновь сомкнулась с верхней. Вурдалак медленно повернулся в ту сторону, где лежал Савелий Кошкин, и сделал один шаг.
– Стой! Ни с места! Буду стрелять! – выкрикнул храбрый старлей и, словно выброшенный пружиной, выскочил из засады. В руках у него поблескивали пистолет и баллончик с газом.
Будто из далекого подземелья раздался глухой смех вурдалака. Чудовище сделало второй шаг… Предупредительный выстрел вверх нарушил тишину кладбища. Но чудовище сделало и третий, и четвертый шаги… Всю обойму выпустил Кошкин в вурдалака, но добился только одного: ветхое рубище монстра стало еще более ветхим. Уже не смех, а что-то похожее на рычание исторглось из груди чудовища. Еще два-три шага, и мерзкий вурдалак подойдет вплотную к бесстрашному старлею…
Кошкин нажал на головку баллончика и выпустил мощную струю слезоточивого ядовитого газа. Чудовище вытерло лапой ужасную рожу, смачно сплюнуло едкой шипящей кислотой на землю.
Нож – вот что спасло старлея от неминуемой смерти. Вонзив его по рукоятку в грудь монстра, Савелий Кошкин не стал дожидаться, когда чудовище выдернет оружие из своего тела – вурдалак принялся обеими руками вытаскивать нож из груди, – а бросился назад к укрытию и схватил
