и потому хотят установить все факты. В конце концов, произошла авиакатастрофа. Что стало ее причиной? Отказ техники? Ошибка пилота? Кто виноват в случившемся? На ком лежит ответственность за произошедшее?
– Видите ли, я… – начинает Скотт и на некоторое время умолкает. – Я познакомился с Мэгги, то есть миссис Уайтхед, несколько недель назад. Совершенно случайно. На фермерском рынке. Я ходил туда каждый день выпить кофе и поесть пирожков с луком. Она тоже бывала там – чаще всего с детьми, иногда одна. И как-то раз мы с ней заговорили.
– Вы с ней спали? – спрашивает О’Брайен.
После паузы Скотт отвечает:
– Нет. Но вообще-то это к делу не относится.
– Позвольте нам решать, что относится к делу, а что нет, – рычит О’Брайен.
– Пусть так, – соглашается Скотт. – Тогда, может, вы объясните мне, какое отношение имеет личная жизнь пассажира самолета, попавшего в авиакатастрофу, к вашему – не знаю, как это лучше назвать – расследованию?
Гэс качает головой, давая понять своим спутникам, что с каждой потраченной напрасно секундой они уходят в сторону от решения основной задачи. А она состоит в том, чтобы установить истинную картину происшествия.
– Давайте вернемся к делу, – предлагает он.
Скотт еще некоторое время молча сверлит взглядом О’Брайена, после чего продолжает:
– Потом как-то еще раз случайно я наткнулся на Мэгги – это было в воскресенье утром. Я сказал ей, что мне нужно на неделю съездить в Нью-Йорк. И она предложила полететь с ними.
– А зачем вам нужно было в Нью-Йорк?
– Я художник. Большую часть времени живу на Мартас-Вайнъярд. Но мне необходимо было встретиться с моим агентом и провести переговоры с несколькими галереями об организации выставки. Я планировал отправиться на материк на пароме. Но Мэгги пригласила меня полететь частным самолетом. Все это было как-то… В общем, я чуть не отказался.
– Но в конце концов все же полетели.
Скотт кивает:
– Я решился в самый последний момент. Собирался впопыхах. Когда я взбежал по трапу, они уже закрывали дверь.
– Мальчику повезло, что вы все же успели на рейс, – заметила Лесли из Федерального агентства гражданской авиации.
Скотт на некоторое время задумывается. Было ли это везением? Можно ли считать, что человеку, пережившему такую трагедию, повезло?
– Вам не показалось, что мистер Киплинг был чем-то возбужден? – вмешивается в разговор Хекс, в голосе которого явственно слышны нотки нетерпения. Он проводит собственное расследование, и сам Скотт не представляет для него никакого интереса.
Гэс раздраженно дергает головой.
– Давайте не будем нарушать установленного порядка. Главный здесь я, – говорит он и снова устремляет взгляд на Скотта. – В журнале записей аэропорта говорится, что самолет взлетел в десять часов шесть минут вечера.
– Это похоже на правду, – кивает
