были короткими, а тон Мэгги весьма прохладным.
– Сегодня утром мы собираемся сажать деревья, – сказала она. – Благодаря этому дел у нас хватит до самого вечера.
Супруги поговорили еще минут десять о том, чем Дэвид собирается заниматься в течение дня, во сколько освободится и о прочих подобных делах. Все это время его телефон то и дело позванивал, давая знать о появлении экстренных новостей, изменениях в графике, о возникновении кризисных ситуаций, которые требовалось немедленно урегулировать. Одновременно Дэвид слышал голоса детей, которые беспрерывно жужжали где-то неподалеку от жены, словно рой ос, собравшихся вокруг лакомства. От этого ему было хорошо и тепло на душе. Главным отличием Дэвида от отца являлось то, что Уайтхед-младший очень хотел, чтобы его дочь и сын имели настоящее детство, радостное и беззаботное. Дети Уайтхеда-старшего были этого лишены. Склонность к играм во времена его молодости расценивалась как склонность к лени и безделью, а следовательно, прямой путь к бедности. В жизни, любил говорит отец Дэвида, преуспеть может только тот, кто не жалеет себя и потому всегда готов в нужный момент воспользоваться представившимся ему шансом.
В результате Дэвид-младший уже в раннем возрасте выполнял работу по дому. В пять лет он очищал мусорные баки. В семь – обстирывал семью из шести человек. Правила, установленные в семье Уайтхед, гласили, что прежде чем Дэвид нанесет первый удар по мячу, оседлает велосипед или достанет из коробки фигурки солдатиков, он должен полностью выполнить все свои обязанности по дому.
Мужчиной нельзя стать просто так – для этого нужно приложить усилия, говорил отец. И Дэвид соглашался с ним, хотя его представления о жизни были все же не столь суровыми. Он, например, считал, что к взрослой жизни человек должен начинать готовиться лет с десяти. А до этого момента можно оставаться ребенком и вести себя соответственно.
– Пап, – раздался в трубке голос Рэйчел, – ты не привезешь мои красные кроссовки? Они в моем шкафу.
Дэвид отправился в комнату дочери.
– Я кладу их в свой чемодан, – сообщил он, найдя кроссовки.
– Это опять я, – сказала Мэгги. – Думаю, на будущий год тебе следует приехать сюда вместе с нами на целый месяц.
– Я тоже так считаю, – подхватил Дэвид. Этот разговор возникал каждый год, и он всегда соглашался с женой, но потом всякий раз оставался в Нью-Йорке.
– Во всем виноваты эти чертовы новости, – заявила Мэгги. – Они приходят каждый день. И завтра последует очередная порция. Ты что, никак не можешь научить своих сотрудников хоть какое-то время обходиться без тебя?
– Обещаю, в следующем году я проведу с вами больше времени, – отозвался Дэвид просто потому, что это было куда легче, чем излагать все обстоятельства, которые могли помешать ему осуществить свои намерения.
Одним из его девизов было: никогда не устраивай бой сегодня, если его можно отложить до завтра.
– Обманщик, – сказала Мэгги, но по ее голосу Дэвид
