крестом на груди и золотым наградным оружием, пожимал крепкую руку моего боевого товарища. Семенов искренне предложил мне должность, соответствующую моим есаульским погонам, я был назначен комендантом станции Хайлар и военным советником при монгольском князе Фушенге. Прошло не так много времени, чтобы он понял, кто стал истинным командиром его войск…
– Язык понимаешь, Будду почитаешь, воевать умеешь, но… не монгол! – успокаивая сам себя, шутил князь. – А немонгол не может быть вождем монголов!
Если бы он только знал, насколько глубоко ошибается…
Мы вновь сидели в том же маленьком кафе. Я попросил официантку убавить музыку и принести вино. Лана пила только красное словно кровь, так же как и я предпочитая сухое французское. Хотя, как оказалось впоследствии, кровь она пила с неменьшей охотой, особенно человеческую, но обо всем в свое время.
Наш разговор шел неспешно, она уже привыкла к тому, что я держу ее ладони в своих, когда отвечаю на урок. Впрочем, уроками паши беседы по-прежнему являлись лишь для нее, мне было просто интересно с ней разговаривать. А может, я не ощущал тогда, как незаметно и бесповоротно меняюсь с каждой нашей встречей…
Знаете, есть женщины, о которых думаешь: ну вот дура дурой, зато какая грудь! Или наоборот: так приятно пообщаться, но не приведи боже, если эта ученая мымра полезет на тебя с поцелуями!
Лана не являлась в этом смысле золотой серединой – она была воплощенной гармонией ума и тела. И я бы солгал, говоря, что чему-то отдаю предпочтение…
Что такое Добро?
Любой поступок, поднимающий твою душу на новую ступень любви к Богу, – объясняла она. – Или самый первый шаг на пути к познанию Великого Абсолюта. А если еще проще, это то, за что ты никогда не испытаешь чувства стыда перед самим собой. Прочее зависит от уровня развития твоей души в момент совершения этого поступка.
Что же такое Зло?
То же самое с точностью до наоборот. Грань между ними настолько тонка, что не всегда угадывается неподготовленными, но она, несомненно, существует.
А как же общепринятая китайская теория об инь-ян как единстве и взаимопроникновении Света и Тьмы?
Нарисуй, – попросила она, и я легко изобразил на красной салфетке схематический круг, привычно деля его на две каплевидные половинки. Одна символически считалась белой, другую я заштриховал черным.
Что видишь? – чуть сощурилась Лана.
Ну что они перетекают друг в друга и могут взаимозаменять добро – злом, свет – тьмой, черное – белым и наоборот…
Ошибка. Закрой глаза, – потребовала она, и я ощутил в кончиках ее пальцев начавшие пульсировать тонкие токи крови. – А теперь представь это себе, посмотри своим внутренним зрением, как именно две эти капли движутся в круге.
Мне понадобилось меньше секунды, чтобы осознать – они не смешивались! Никогда! Они могли стать на место друг друга, но добро от этого не переставало быть добром,
