style="font-size:15px;"> Наконец отец Ярослав заставил себя ответить:
– Простите, Ваше Преосвященство, но своего ребенка я оставить не могу…
Архиерей с грустью выдохнул. Исповедь закончилась. Андрейко поднялся с колен, а архиерей начал снимать с себя епитрахиль и поручи, при этом по-прежнему негромко произнося свой вердикт:
– Не порадовал ты меня, отец Ярослав… Да ерунда, что меня, – тут он посмотрел ему в глаза, – Бога ты не порадовал. А правильнее сказать, прогневил. С сегодняшнего дня ты запрещен в священнослужении. Пока что на год. Там посмотрим, может, Бог даст, образумишься. Указ завтра получишь.
Отец Ярослав, поклонившись, ответил:
– Благословите, – и после едва заметного кивка епископа покинул его кабинет.
Евсевий сел в кресло и нажал на кнопку вызова, находившуюся у него за спиной, на стене. Тут же у дверей послышался голос благочинного, читающего Иисусову молитву.
– Аминь! – громко произнес Евсевий.
На пороге появился Васильев.
– Вот что, подготовь-ка завтра утром указ о запрещении священника Ярослава Андрейко в служении, сроком на год, – сказал ему архиерей. – Сможешь завтра к десяти утра сделать?
– Благословите! – как обычно, ответил благочинный.
Архиерей кивнул. Но, верный своей привычке все перепроверять и переспрашивать, уточнил:
– Знаешь, как такие документы составляются?
Васильев мысленно саркастически крякнул: будучи благочинным еще при Евграфе, он такого рода бумаги, естественно, делал.
– Да, Ваше Преосвященство! У нас по части делопроизводства Александр Сергеич с Натальей Юрьевной большие специалисты. Так что если не соображу – у них проконсультируюсь.
– Ну вот и хорошо! – уголками губ Евсевий чуть улыбнулся. – Не получилось, видишь, мне нашего отца Ярослава образумить…
Васильев постарался всем своим видом изобразить смирение и скорбь о погибающем собрате:
– Я, Владыко, надеялся, что он образумится. Что вас увидит… Вашего слова послушает…
– Ну, как видишь, не образумился! – серьезно, и даже с искренней горечью, резюмировал архиерей.
А благочинный, покинув владычный кабинет, прошествовал через помещение, которое они занимали на пару с Шинкаренко, и остановился у стола Натальи Юрьевны.
– Наталья Юрьевна, вы сможете ко мне в храм в восьми часам подъехать? – командирским голосом спросил он.
– А это очень так вот нужно? – негромко, но с явным недовольством, ответила Наталья Юрьевна, не отрываясь от бумаг, которые лежали у нее на столе.
– Это очень так вот нужно! – передразнивая и постепенно повышая голос, ответил Васильев. – Это именно очень так вот нужно!
– Ну, тогда подъеду, – так же недовольно ответила Наталья Юрьевна.
– И бумаги по отцу Ярославу не забудьте. Какие бумаги, надеюсь, объяснять
