началось пение многолетия. Во-первых, конечно, «нашему Владыке многая лета!», во-вторых – произносившим тосты священникам. Все это с обычным для относительно непринужденной обстановки продолжением: «Так выпьем же, выпьем, выпьем за это!»
Наконец трапеза завершилась. После молитвы собравшиеся, отягощенные немудреной, но обильной пищей, стали, охая и толкаясь, пробираться к выходу. Оказавшись за дверями трапезной – вне досягаемости архиерейского слуха – отец Тарутин с тихим восторгом сказал иеромонаху Игнатию:
– Удивительный Владыка! Ведет себя не как архиерей, а как просто другой священник – по-братски!
– Угу, – голосом, лишенным всякого эмоционального оттенка, ответил ему иеромонах.
– Удивительно! С Евграфом просто не сравнить!
– Угу, – так же тихо ответил отец Игнатий. Заметив, что поблизости появился благочинный, Тарутин оборвал разговор.
– Архиерея обсуждаем, отцы? – иронично спросил Васильев священников.
– Как же можно! Князя Церкви, преемника апостолов!.. – негромко и еще более иронично ответил отец Игнатий. Васильев ехидно улыбнулся и пошел к своему микроавтобусу. А отец Игнатий, перекрестившись на храм, повернулся и пошел к своему дому. «По-братски себя ведет… Пока! – мысленно рассуждал он. – А впрочем… Как Бог даст!»
– Отец Игнатий! – от церковной ограды его окликнул его старый знакомый, Ярослав Андрейко. – Ты куда путь держишь?
Иеромонах остановился, обернувшись всем корпусом.
– Домой, куда ж еще?
– Слушай, извини, конечно… Не возьмешь в компанию? – спросил отец Ярослав.
– Пошли, – ответил Игнатий. Он знал, что это, скорее всего, надолго. Очень возможно, что отец Ярослав будет сидеть у него до позднего вечера, а поздно вечером, сославшись на то, что маршрутки уже не ходят, останется до утра.
Принимать кого бы то ни было на своей съемной квартире, где более половины его немногочисленных вещей уже который год лежали в картонных коробках, отцу Игнатию не хотелось. Даже своего старого и доброго друга, Ярослава Андрейко. Последний тоже понимал, что, напрашиваясь в гости, он поступает не слишком деликатно, ибо он был в курсе того, как живет настоятель кафедрального храма. Но оба они знали, что у отца Ярослава для этой просьбы были основания – настолько болезненные, что отец Игнатий едва ли решился бы ему отказать…
«Ну, теперь опять до поздней ночи! – с грустью подумал отец Игнатий. – А ведь затянулось это дело у них, а сколько веревочке не виться – конец будет… Кстати, и посмотрим, как “по-братски” архиерей с этим разберется…»
Архиерей, разумеется, обо всем этом не знал. В сопровождении благочинного он в этот момент осматривал свою квартиру, находящуюся в доме напротив церкви. Дом этот, построенный в первой половине 1990-х годов, считался «элитным». Элитарность проявлялась в нелепой планировке: в двухэтажном доме каждая квартира была также в два уровня, но при этом на
